высоченный мужчина в кожаном картузе, направился к входу в пивную.
Ульман уже расплатился, когда новый посетитель подошел к стойке. Выскользнув на улицу, Фридрих повернул не к центру, а туда, где шоссе огибало последние домишки. Отошел метров на сто, когда грузовик нагнал его. Машина резко притормозила и, только Ульман вскочил на подножку, сразу рванулась вперед, разбрызгивая грязь. Человек в кожаном картузе пожал Фридриху руку.
– Немного задержались, – начал оправдываться, – пришлось одного хлопца ждать…
– Это к лучшему, – прервал его Ульман. – Смеркается, через четверть часа совсем темно будет – нам только на руку…
За.километр до назначенного места Ветров выключил фарш. Поставил машину за насаждениями, которые разрослись и напоминали рощицу. Из кузова, крытого брезентом, вылезли трое с рюкзаками за плечами. Юрий указал Ульману на рюкзак, лежавший у борта.
– Тридцать килограммов дотащите? – спросил его. – А я возьму пятьдесят.
Старик молча подставил спину.
Друг за другом, согнувшись пониже, перебежали дорогу. Минут десять лежали в зарослях, прислушиваясь, и, лишь убедившись, что вокруг все спокойно, двинулись за Ульманом.
– Два центнера взрывчатки, – с гордостью произнес Ветров, когда они наконец сложили рюкзаки в углу пещеры. – Жаль, что вам утром на работу, а то бы сразу…
– Нужно было подождать до воскресенья…
– С машиной не получалось, – вздохнул Ветров.
– Не ропщи, – упрекнул Фридрих, – дай бог, чтобы всегда так получалось.
– Послезавтра мы ждем вас и Гибиша здесь от семи до восьми, – изменил разговор Ветров. – А теперь назад. Нужно еще поставить на место машину. Хотя, – осветил фонариком циферблат, – уже поздно. Придется бросить возле поселка.
Дверь открылась без стука. Штурмбанфюрер Эрлер сердито поднял голову, – кто это смеет без разрешения врываться в ею кабинет! – но тут же встревоженно воскликнул:
– Что случилось, Мауке?!
В дверях стоял гауптшарфюрер – в мокром плаще, в шляпе с обвисшими полями и в грязных сапогах.
– Прошу запросить полицию: кому принадлежит машина 184-93? Грузовик, крытый брезентом.
– К чему… – начал Эрлер, но, увидев встревоженное лицо Мауке, взялся за телефонную трубку.
Пока штурмбанфюрер вызывал полицию, Мауке присел на диван.
– Проклятая погода, – пожаловался ежась, – ни зима, ни осень. Замерз, как бездомный пес. Нет ли у вас спиртного?
Штурмбанфюрер достал из тумбочки стола бутылку шнапса.
– Я и сам с удовольствием выпью, – посочувствовал Эрлер. – Но что заставило вас бросить все и ехать в город в такую погоду? Надеюсь, не одно только желание выпить моего шнапса?
– Эта бутылка слишком дорого стоила бы… – буркнул Мауке. – Кому же принадлежит этот грузовик?
Эрлер поднял трубку телефона, который только что зазвонил.
– Чья? Гараж фирмы Гешке? Адрес гаража!
– Дайте пожалуйста, распоряжение всем полицейским постам задержать машину. А я, – Мауке порывисто встал, – в гараж Гешке.
– Надеюсь, вы найдете возможность проинформировать меня? – не выдержал Эрлер.
– Дорога каждая минута… Поехали вместе – в матине я успею доложить…
Эрлер вспомнил: на улице холод и дождь… Поежился, но любопытство пересилило.
– Едем, – сказал решительно и потянулся за шинелью.
– Я уже докладывал вам, – начал гауптшарфюрер, примостившись на заднем сиденье, – что установил наблюдение за двумя машинистами. Одни из них – Панкау – оказался интересной штучкой. Сижу я сегодня в пивной с бывшим солдатом – таскаю его всюду с собой для маскировки, – как заходит отец этого солдата – некто Ульман. В поселке его считают малость того… – покрутил пальцем около виска. – Так вот, заходит он, пьет пиво, потом идет в туалет. Все нормально, не придерешься. Но тут и Панкау тоже направляется туда. Я притворяюсь пьяным, незаметно открываю дверь. Так и есть – разговаривают о чем-то. Мне даже послышалось последнее слово Ульмана: чешское имя – Индржих…
– Вы молодчина, Мауке, – вырвалось у Эрлера, – завтра же мы прикроем эту коммунистическую богадельню. Но при чем тут грузовик?
– Минутку, – нетерпеливо поднял руку Мауке. – Это не все. Полчаса Ульман сидит в пивной. Затем выходит. И в это же время от пивной отъезжает грузовик – жаль, не обратил внимания на шофера, кажется, был в кожаном картузе, – догоняет Ульмана, останавливается и берет его. При этом Ульман не сделал ни одного жеста, чтобы остановить машину. Хорошо еще, что я успел выскочить и заметить номер. Сейчас быстро темнеет. Еще бы минут пять – десять, и все…
– Куда поехал грузовик? – спросил Эрлер. Во рту у него пересохло, пальцы дрожали от волнения.
– По дороге на юг. Через двадцать километров развилка, можно выскочить на шоссе Дрезден – Прага.
– Интересно!… Интересно!… – Эрлер чуть было не прыгал на сиденье. – Быстрее! – рявкнул на шофера.
