– Все уроки на сегодня отменяются, – объявляет она. – Джейн, Кэтрин, отправляйтесь к миссис Эллен. Она займется вашим трауром. Затем идите в часовню и молитесь об упокоении души короля.
Облачившись в угрюмые черные платья и капоры, мы стоим на коленях в молельне, сложив руки, и слушаем капеллана, который служит заупокойную мессу об усопшем короле. Наши родители спешно отбыли во дворец, дабы отдать последние почести покойному и быть в курсе всего, что происходит в коридорах власти.
Теперь у нас в Англии новый правитель, но не король Эдуард Шестой, ибо в свои девять лет он еще не способен управлять королевством. Регентом до совершеннолетия его величества будет брат покойной королевы Джейн лорд Хартфорд. Батюшка говорит, что помогать Хартфорду в исполнении его обязанностей станет регентский совет, куда войдут архиепископ и Джон Дадли, граф Уорвик. По словам батюшки, это один из самых опытных политиков и военачальников, хотя его отец был казнен за измену в начале правления покойного короля. Находясь в окружении королевы, я слышала, как об этих людях шептались, будто они тайные протестанты. Интересно, знал ли об этом наш покойный король. Может быть, он нарочно избрал их, предвидя, что однажды Англия станет протестантской? Мне не верится, потому что он всегда жестоко преследовал ересь. Но я помню, как королева Екатерина предрекала, что сразу после смерти отца принц Эдуард обратится в новую религию, ибо его воспитание и образование проходит под началом мужей, которые являются ярыми реформистами. И я не удивлюсь, что при лорде Хартфорде нам всем прикажут переходить в протестантство. И как мне кажется, это только к лучшему.
Мы с матушкой идем навестить королеву, чтобы выразить ей соболезнования. Ее не было у смертного ложа короля, а теперь, согласно традиции, время траура она проведет в уединении своих покоев.
– Я видела его за день до смерти, – рассказывает она нам. – Он вызвал меня к себе и сказал, что по воле Божией нам вскоре суждено расстаться. – Ее голос прерывается. Ей больно говорить о том, что происходило между ними. – Он сказал, что благодарит Бога за то, что ему дано умереть на руках столь преданной жены, и велел своим советникам, которые присутствовали при разговоре, обращаться со мной, как при его жизни. Я не могла говорить от слез, и он махнул, чтобы я уходила. Наверное, он не мог вынести вида моего горя. Больше он за мной не посылал. И умер, страдалец, не у меня на руках.
Я уверена, что она искренне скорбит о короле. Судя по тому, что я слышала, она не хотела выходить за него замуж, но в общем-то он оказался добрым и заботливым мужем.
– Я не думала, что мне будет так его не хватать, – признается она. – Пока я сижу тут взаперти целыми днями, у меня есть время осознать мою потерю и задуматься о том, что же мне делать теперь.
– Уверена, что вам следует остаться при дворе, ваше величество, – осмеливается посоветовать матушка. – Поскольку юного короля окружают одни мужчины, думаю, ему захочется материнской нежности.
Материнской нежности? – удивляюсь я про себя. Я и не подозревала, что миледи знает такие слова.
– Вы считаете, они позволят мне часто видеться с ним? Сомневаюсь, – задумчиво отвечает королева. – В любом случае о том, чтобы остаться при дворе, не может быть и речи, поскольку я терпеть не могу эту несносную леди Хартфорд с ее ядовитым языком, которая, конечно, станет еще более несносной в качестве жены регента. Кроме того, я устала от жизни при дворе, от церемонности, интриг, фальши. Я желаю свободы.
– Но куда же вы отправитесь, сударыня? – спрашивает моя матушка.
– К счастью, Фрэнсис, король оставил меня богатой вдовой. Он также завещал мне тот красивый дворец из красного кирпича на набережной Темзы в Челси. Мне бы хотелось переехать туда. После трех престарелых мужей, каждому из которых я была верной женой, я думаю, настала пора пожить в свое удовольствие.
– Самое время! – поддерживает матушка.
А мне трудно скрывать свое огорчение. Меня больше не повезут ко двору – если ни королевы, ни фрейлин там не будет. Не жить мне больше в гостях у дорогой королевы Екатерины. Если только она, конечно, не пригласит меня погостить в Челси…
– Как король и леди Елизавета восприняли весть о кончине отца? – спрашивает моя матушка.
– Ах, бедняжки, как они рыдали, когда регент сообщил им об этом, – рассказывает королева. – Милорд Хартфорд сказал, что ему долго не удавалось их успокоить, но под конец он все-таки убедил принца занять свое место на троне, чтобы принять присягу у собственных советников. Бедное дитя, ему ведь только девять лет.
Ее величество добавляет, что плач стоял и в парламенте при вести о кончине короля, и на улицах Лондона, когда вчера провозили тело в сопровождении пышного кортежа, в Сайонское аббатство, где оно оставалось ночь перед погребением в Виндзоре рядом с королевой Джейн.
– А вы, Фрэнсис, – какие у вас планы?
– А я, сударыня, стану служить нашему новому королю, как только смогу, – отвечает миледи. – Кроме того, мне нужно уделять внимание воспитанию дочерей, раздавать милости, вести хозяйство. Жизнь продолжается.
– И правда, – вздыхает королева Екатерина.
В детскую торопливо входит миссис Зуш и сразу же сообщает миссис Эллен, не в силах сдержаться:
– Дорогая, ни за что не поверите, что я сейчас услышала! Люди рассказывают, что когда гроб короля помещали в часовню в Сайоне, он вдруг возьми да раскройся – кровь и все остальное так и брызнуло на камни. Запах был ужасный!
– Какой кошмар! – восклицает миссис Эллен.
– И это еще не все. Когда пришли люди, чтобы все собрать и сложить обратно в гроб – представьте себе, каково это, – за ними прибежала собака, и собака слизала кровь короля с полу.
Миссис Эллен содрогается, а меня тошнит.
– Пророчество, – говорит миссис Зуш, – вы помните пророчество?
– Кажется, нет… – неуверенно бормочет миссис Эллен.
Мы с Кэтрин сгораем от любопытства.
– Ну, еще когда король решил жениться на Анне Болейн, один монах при всех предостерег его, что, если он не откажется от своего неправедного решения, с ним случится то же, что и с библейским Ахавом, и псы будут лизать кровь его.
– Выходит, что оно исполнилось, – шепчет миссис Эллен.
– Боюсь, что так. Хотя кое-кто в Лондоне считает, что это папистские выдумки, а некоторые вообще отрицают, что гроб открылся.
– Наверное, просто совпадение. – Миссис Эллен резко кивает в нашу сторону. – Эти паписты скажут все, что угодно, лишь бы опорочить реформы покойного короля.
– Скоро им придется придержать языки, – обещает миссис Зуш. – Только сегодня утром миледи говорила, что вся страна принимает протестантство и что мессу теперь запретят. Она, кажется, этому очень рада.
– Я думаю, они с его светлостью примут любую веру, какая будет в моде, – ехидно замечает миссис Эллен. – Власть для них важнее религии. И не забудьте, что ее светлость часто видится с королевой. Нетрудно догадаться, откуда ветер дует.
– По словам миледи, многие при дворе разделяют эти убеждения, начиная с регента. И наставники молодого короля позаботились о том, чтобы он проникся новой религией.
Да и я тоже. Сначала казнь Энн Эскью заставила меня усомниться в моей вере, а затем уроки доктора Хардинга дали мне понять, что многое из того, что мне говорили о религии, – ложь. Я больше не могу верить в таинство евхаристии, поскольку оно противоречит здравому смыслу. И мне непонятно, почему мы должны просить Деву Марию и святых посодействовать нам, если мы можем молиться напрямую Богу. Еще я думаю, что Библия на английском должна быть доступна всем, для чтения и толкования. Эти мысли, кажется, говорят о том, что я протестантка. И потому, в глазах закона, еретичка.
До сих пор по очевидным причинам я держала свои идеи при себе. Но, слушая разговор между миссис Зуш и миссис Эллен, я ощутила надежду, что не за горами время, когда я смогу открыто высказывать
