кладут ничего. Из них все вываливается, если наклониться. Теперь ремень.
Служанки опоясали Посланника широченным, в полторы ладони, ремнем, украшенным множеством стальных колечек. На круглой бронзовой пряжке красовался паук с человеческим лицом.
– Вам нужно выбрать себе эмблему, Посланник, – торопливо предложил Тройлек. – А этот ремень очень удобен. К кольцам можно подвесить флягу, нож, за них можно надежно закрепиться на смотровой вышке, на дереве, в седле, на корабле в штормовую погоду. Даже меч можно носить не на перевязи, а на этом ремне. Он сделан так, что его не перекашивает.
После всех незнакомых процедур Найл и вправду почувствовал себя совершенно иначе. Намасленные ступни и подмышки приятно холодило, словно их овевал свежий ветер, голова казалась непривычно легкой и, опять же, свежей и прохладной. Поджатое ремнем брюшко вытолкнуло наверх, отчего грудь ощущалась более широкой, а плечи расправились.
– Жалко, до ближайшего большого зеркала десять дней пути, – посетовал правитель. Ему впервые захотелось взглянуть на себя со стороны.
– А я? – удивился Тройлек и вошел с Посланником в прямой мысленный контакт.
Найл увидел невысокого, коротко стриженного плечистого паренька, в неброской, но опрятной и нарядной тунике. И хотя он понимал, что могучие широкие плечи – это всего лишь обман зрения, ловкость портного и удачной расцветки, однако впервые собственные руки показались ему не столь уж и щуплыми по сравнению с женскими, а узловатые мышцы ног отнюдь не уродливыми.
– Что скажете, мой господин? – обрадовался смертоносец произведенному впечатлению.
– Никогда не думал, что ремень и кусок ткани могут так изменить человека.
– Они не изменили вас, мой господин, они лишь подчеркнули ваши достоинства…
– И спрятали недостатки, – закончил на него Найл.
– Все недостатки, это лишь продолжение наших достоинств. Занудство – сестра аккуратности, жадность – хозяйственности, трусливость – осторожности, лживость – находчивости.
– Ну-ну. А какую сестру ты подберешь худобе и слабосилию?
– Опыт и выносливость. Вы провели детство в пустыне, Посланник, постоянно недоедая и сражаясь за свою жизнь. Разумеется, вы никак не могли стать таким же высоким и упитанным, как откормленные охранницы Смертоносца-Повелителя, разумеется, как у всякого человека, употребляющего слишком много растительной пищи, у вас заметно выпирающий живот. Но если спрятать ребра под одеждой, а животик подтянуть ремнем, сразу становится заметно, что руки не столь уж и слабы, а ноги способны сутками обходиться без отдыха. Если вы и Назия вместе отправитесь в дальний поход, она ведь свалится от усталости на несколько часов раньше вас, не так ли?
– Сколько времени? – услышав о морячке, спохватился Найл. – Я уже давно должен быть на корабле!
Флот действительно задерживался с отплытием, но отнюдь не по вине правителя – просто пленные не успели погрузить камни. Назия не рискнула уложить такой огромный вес в трюмы одного корабля, и приказала распределить его на десять частей. Суда подходили к причалу, медленно проседали под грузом, после чего отходили на стоянку в котловину, образовавшуюся на месте взрыва арсенала, уступая свое место другим. Естественно, на все эти перемещения уходило время.
В новом наряде правителя никто не узнал. Пленные, развалившись на пыльных досках, дремали на солнышке, моряки, взявшись за канаты, вяло подтягивали к причалу очередной корабль.
– Долго там еще? – найдя среди пленных шерифа Поруза, остановился рядом с ним Найл.
– А куда спешить? – приоткрыл глаза северянин. Несколько секунд он рассматривал пришельца. Потом резко пришло узнавание. Поруз вскочил, отступил на пару шагов, коротко поклонился. Простите, правитель. Я имел ввиду, что моряки сейчас перебросят сходни, и мы продолжил работу. Еще раз простите, правитель, я вас не узнал. Почему? Разве я обязательно должен ходить поношенным и лохматым?
– Что вы, правитель. Вы выглядите, как истинный князь. Просто я думал, что в поход вы оденете доспехи, – попытался оправдаться шериф.
– Там, куда мы поплывем, сражаться будет не с кем, – покачал головой Найл. – Даже с вами, если вы вздумаете бунтовать. Я просто уйду, а вы умрете.
– Мы дали вам обещание стать вашими пленниками, – с гордостью напомнил шериф. И никогда не нарушим данного слова!
– Это хорошо, – кивнул Найл. – Так для вас будет намного безопаснее. Где Назия?
– Ее корабль в конце причала, правитель, – указал шериф. Он уже загружен.
Морячка стояла на кормовом помосте и хмуро наблюдала, как ее мужчины наматывают канаты на причальные бревна и волокут широкие сходни. По Найлу, подошедшему к самому борту, ее взгляд скользнул без малейшего интереса. Потом скользнул еще раз. Наконец она обратила внимание на бездельничающего в порту двуногого, чего-то выжидающего рядом с кораблем. Спустя минуту ее глаза округлились:
– Посланник Богини?!
– Что-нибудь не так, Назия?
– Что с вами? Вы как будто повзрослели, раздались. Заматерели, что ли…
– Почему ты тогда хмуришься?
– Совсем обленились, бездельники, – кивнула морячка в сторону причала. Рявкнешь, работают. Отвлечешься – спят. И надсмотрщиц у меня не хватает, рядом с каждым поставить. Вы не желаете подняться на борт, мой господин?
Первый раз Назия увидела правителя несколько месяцев назад, в Провинции. Когда ей указали на щуплого мальчишку среди сильных и красивых женщин и слуг, и сказали, что это Посланник Богини, она даже не поверила. Однако вскоре ей довелось убедиться, что это действительно умный и отважный человек, а к невзрачной внешности она постепенно привыкла. Сейчас он снова стоял перед ней – новый, незнакомый. Вот только невзрачным теперь он никак не был.
– У меня есть мысль, – поднялся Найл на помост. Давай отведем твое судно на рейд, а вместо него поставим под погрузку другое?
– А кто следить станет за этими лентяями? – кивнула морячка на причал.
– Ленивые, не ленивые, а по два корабля загружать у них получится быстрее, чем по одному.
– Наверное, вы правы, Посланник, – кивнула надсмотрщица и, не отрывая глаз от правителя, скомандовала: – Отдать швартовы! Команде по веслам!
Несколько моряков выскочили на причал, освободили канаты, быстро запрыгнули обратно на борт и принялись укладывать толстые веревки в бухты. Медленное в городе течение стало потихоньку отодвигать судно от белой, потертой деревянной стены.
– Ухлик! С шестом на нос! Отталкивайся, сильнее! – Назия продолжала командовать, глядя правителю прямо в зрачки. Весла на воду! Вместе сильно – и р-раз! Рулевой, нос налево помалу, идем в гавань квартала рабов.
– С закрытыми глазами ты тоже можешь управлять? – поинтересовался Найл.
– Могу, – кивнула морячка, – но смотреть на вас приятнее. Рулевой, нос направо сильно! Правый борт – табань!
Опущенные весла вспенили воду, быстро разворачивая судно носом к течению.
– Отдать якорь!
– Нам еще пленных принять нужно, и смертоносцев для охраны, – напомнил Найл. Как думаешь, сегодня успеем? Я рассчитывал завтра в солеварне быть.
– В сумерках уйдем, – ответила морячка. До моря спустимся, а по нему можно и ночью плыть. Не желаете пока отдохнуть в каюте?
Они спустились в комнату под кормовым навесом. Здесь, как обычно, царил полумрак.
– Надеюсь, вам тут не холодно? – спросила морячка.
– Это еще почему? – возмутился Найл. – Конечно холодно!
Назия притворно вздохнула и шагнула к нему.
Флагманский корабль вошел носом точнехонько в канал солеварни и остановился, плотно зажатый между песчаными берегами.
– Серенький, – приказал Найл одному из смертоносцев, сидящих в проходе между лавками гребцов. Пойди вперед и узнай, как обстоят дела на солеварне.
