Иногда немецкие корабли появлялись где-то далеко впереди. Когда они исчезали в тумане или снежных зарядах, Уэйк-Уокер полагался исключительно на радиолокатор 'Саффолка'.
С той минуты, когда 'Саффолк' установил контакт с 'Бисмарком', он непрестанно слал радиограммы о местонахождении, курсе и скорости неприятельских кораблей, но на базе ничего принято не было - антенны 'Саффолка' обледенели. Первую информацию корабли и береговое командование получили только с 'Норфолка'. Специальная команда дешифровщиков на 'Бисмарке' и 'Принце Ойгене' расшифровала донесение через несколько минут после его отправки (но ошибочно решила, что отправил его не 'Норфолк', а 'Кинг Джордж V').
С важнейшей информацией был срочно ознакомлен адмирал Тови на флагмане 'Кинг Джордж V', который в то время находился в 600 милях к юго-востоку.
Получили информацию и на линкоре 'Родни', который с четырьмя эсминцами и судном снабжения 'Британик' вышли за день до того из Клайда в Бостон на модернизацию.
Особенно важной была эта информация для вице-адмирала Холланда на 'Худе', который вместе с 'Принцем Уэльским' и эсминцами находился в 300 милях и шел курсом, который должен был пересечься с маршрутом немецких кораблей.
Первый перехват
...'Худ' готовился к огневой дуэли с неприятелем в открытом море. На мостике стоял вице-адмирал Ланселот Холланд, который только десять дней назад прибыл на 'Худ'. Адмирал уже руководил боевыми операциями в Средиземном море, когда в ноябре по приказу Соммервиля атаковал с пятью крейсерами итальянский флот у мыса Партивенто. Его смелый выход мог бы иметь весьма сомнительный результат, если бы итальянцы не пустились наутек.
Вечером 23 мая на 'Худе' приняли первое донесение от крейсеров. Адмирал Холланд с офицерами своего штаба нанесли на карту положение 'Бисмарка' и предполагаемый его курс по отношению к трассе 'Худа'. Потом эскадре был отдан сигнал увеличить скорость до 27 узлов и идти курсом 295, а также перестроиться - эсминцы выдвигались вперед. Команды кораблей предупредили, что столкновение ожидается в ближайшие часы.
Знак судьбы.
Когда 'Бисмарк' открыл огонь по 'Норфолку', ударная волна от собственных выстрелов вывела из строя носовой радиолокатор, и теперь 'Бисмарк' ничего не видел впереди. Лютьенс отдал 'Принцу Ойгену' приказ занять место в голове конвоя. 'Бисмарк' сбавил ход на несколько узлов, и тяжелый крейсер начал обгонять его по правому борту.
Когда 'Принц Ойген' поравнялся с 'Бисмарком', кормовой руль 'Бисмарка' внезапно заблокировало, и корабль начало разворачивать вправо. 'Принц Ойген', вывернув руль на 40 градусов, опасно накренился на борт и поспешно отдалился, а затем занял место во главе. Так теперь они и плыли - 'Принц Ойген' впереди, 'Бисмарк' за ним, 'Норфолк' с 'Саффолком' - в четырнадцати милях за 'Бисмарком', и все они неслись вперед со скоростью 30 узлов.
Форштевни взрывали белые борозды в серо-стальных просторах, волны резко били в борта и, пенясь и шумя, рушились на стремительно проносящуюся мимо морскую гладь, оставляя белый шлейф на поверхности.
Линдеман и Бринкман сочли нужным разъяснить по радио экипажам, что в соответствии с приказом немецким кораблям следует избегать столкновений с британскими военными кораблями, чтобы невредимыми пройти в Атлантику и уничтожать там торговые суда.
На спокойном море немцы преимущества в скорости не имели и оторваться не могли. 'Норфолк' с 'Саффолком' то и дело пропадали из виду в снежных зарядах, но как только видимость улучшалась, появлялись снова, и поток донесений в адмиралтейство о курсе противника, расшифрованных немецкими дешифровщиками, показывал, что им известно о любом изменении Лютьенсом скорости или курса.
Поначалу немцы полагали, что британцы пользуются какими-то чувствительными подводными гидрофонами, вроде их собственных, потом решили, что те перехватывают их радиообмен. Только много позднее они поняли, что по крайней мере один британский крейсер оборудован радиолокатором куда более совершенным, чем имевшиеся в их распоряжении. О проблеме наличия столь совершенного британского морского радиолокатора в инструкциях не было ни слова, поскольку немцы полагали, что ничего подобного у англичан нет.
Расстояние между Лютьенсом и Холландом все сокращалось, и далеко оттуда, на юго-востоке, Тови уже прикидывал, не приказать ли Холланду поставить 'Принца Уэльского' перед 'Худом', чтобы возможный неприятельский огонь встретил более надежно защищенный корабль. В конце концов он решил такого приказа не давать ('я не считал необходимым вмешиваться в распоряжения офицера в столь высоком чине'), о чем через несколько часов жестоко пожалел.
В это же время произошло ещё одно событие, которое - несущественное само по себе - в конце концов повлияло на результаты всей операции. Адмиралтейство в Лондоне все больше тревожило продвижение 'Бисмарка' к югу и уязвимость конвоя WS8 B - судов с воинской амуницией, которые уже два дня как вышли из Клайда. В результате адмирал Соммервиль в Гибралтаре получил приказ разводить пары на кораблях эскадры 'Н' и готовиться к выходу в море. И глухой ночью эскадра 'Н' под командой адмирала Соммервиля вышла в открытое море, взяла курс на запад, мимо Танжера и оконечности Африки, и дальше на северо-запад, в туманы Атлантики.
...Командам 'Худа', 'Принца Уэльского' и эсминцев объявили, что схватка ожидается ещё ночью.
В 21 час эскадра все ещё поддерживала скорость в 21 узел, что теперь, когда море стало неспокойным, было максимумом. Эсминцы впарывались носом в волну, взбирались все выше и выше, и рушились вниз, как в пропасть, рушились на водную гладь с грохотом, напоминавшим пушечный выстрел. Киль и обшивка содрогались так, что казалось, весь корабль в любой миг может рассыпаться. Порой для наблюдателей с линкоров миноносцы просто исчезали из виду за пеленой дождя, порой казались призраками, плывущими в таинственном эфире.
К десяти часам эскадра начала готовиться к бою. На всех кораблях моряки разошлись по каютам и кубрикам, чтобы надеть чистое белье и носки это издавна принято на британском флоте перед каждой битвой. Многие нашли минутку написать прощальное письмо родным, женам, девушкам, ибо ни у кого не было сомнений, что впереди их ждут нелегкие минуты. Коки погасили огонь в плитах, в лазарете и в офицерской столовой врачи и фельдшеры стерилизовали инструмент, готовили обезболивающие средства и морфий.
Эскадры сближались с суммарной скоростью около 50 узлов. В двенадцать минут пополуночи Холланд дал приказ эскадре развернуться на 45 градусов вправо, то есть сменить курс с почти западного на почти северный. Через пять минут Холланд довернул ещё на 15 градусов, и теперь эскадра шла прямо на север, чтобы учесть возможный маневр 'Бисмарка' или его разворот к югу.
Теперь эскадры сближались лоб в лоб.
Затем Холланд дал команду всей эскадре поднять боевые вымпелы и приготовиться к встрече с неприятелем примерно в 1, 40 ночи. 'Худу' и 'Принцу Уэльскому' предстояло атаковать 'Бисмарк', а 'Норфолку' и 'Саффолку' взять на прицел 'Принц Ойген' (Холланд полагал, что тот все ещё держится позади). Но адмирал не стал сообщать по радио о своих планах Уэйк-Уокеру, чтобы не выдать врагу своего местонахождения; по тем же причинам он приказал выключить радиолокаторы.
Этот смелый план мог бы увенчаться успехом, не потеряй 'Саффолк' на время контакт с неприятелем. Первое донесение об этом с 'Саффолка' было передано в 00, 28, и примерно в то же время Холланд заявил, что если неприятеля не обнаружат до 2. 10, он развернется на юг, пока крейсера не восстановят контакт. Он любой ценой хотел остаться перед 'Бисмарком', даже если тот вдруг сменит курс.
Прошло полтора часа, прежде чем с 'Норфолка' и 'Саффолка' поступило новое донесение: неприятель обнаружен снова.
Холланд развернул корабли. Он снова шел курсом 200 градусов - примерно на юго-юго-восток - тем же курсом, которым шел 'Бисмарк', когда крейсера потеряли контакт. Миноносцам, однако, было приказано продолжать поиск на севере.
И на этот раз Лютьенс едва от него ускользнул. Британские корабли шли по курсу, на котором должны были встретиться с немцами, и до тех оставалось двадцать миль, когда в 1. 41 немцы круто развернулись и пошли почти точно на запад вдоль паковых льдов Гренландии. Эсминцы адмирала Холланда разминулись с ними на юго-западе всего на 10 миль, и не будь видимость ограничена до всего 3 - 5 миль, почти наверняка бы их заметили.
Незадолго до трех 'Саффолк', шедший на юг со скоростью 30 узлов, сообщил, что контакт с неприятелем восстановлен. Прокладка по карте 'Худа' показывала, что 'Бисмарк' в 35 милях от них к северо-западу. Почти час эскадры шли немного отличавшимися курсами - Лютьенс держал курс 200, Холланд - курсом 220 - и расстояние между ними чуть увеличилось.
Холланд отдал эскадре приказ сменить курс, чтобы пересечь трассу 'Бисмарка' и 'Принца Ойгена', и увеличить скорость до 28 узлов. Что встреча неизбежна, теперь не оставалось сомнений, но то, что
