щекам и тереть ему руки снегом.
Синяка снова закашлялся. Потом хрипло прошептал:
– Не бей меня…
– Это я, – сказал Завоеватель. – Я, Хильзен.
Мутные синие глаза остановились на бледном пятне лица. Хильзен схватил Синяку за плечи и поставил на ноги.
– Видишь? – сказал он, настойчиво сжимая его плечо и показывая на полоску света в окне. – Иди туда, проси помощи. Тебя убьют, если ты больной вернешься в башню.
Синяка шатался в руках Хильзена.
– Почему убьют? – спросил он заплетающимся языком.
Хильзен не ответил.
Синяка шагнул вперед. До дома было всего несколько метров. Он протянул руки, коснулся стены. Стоя за углом, оба друга прислушивались к его шагам. Потом все стихло.
– Похоже, впустили, – сказал Норг. – Наверное, проклинают нас и жалеют бедного парня.
– Да уж, – фыркнул Хильзен. – Пойдем отсюда.
Анна-Стина Вальхейм расставляла на скатерти чашки. Чая в доме давно уже не было, пили пустой кипяток. В комнате было тепло и уютно. На стене возле окна, задернутого черной шторой, висели две горящие керосиновые лампы.
Самое темное место в гостиной занимал крупный, уже немолодой человек с перевязанной рукой. Он смотрел на Анну-Стину восхищенными глазами. Его совершенно не беспокоило, как относится к подобным взглядам ее брат Ингольв.
Капитан тоже был здесь – сидел, упираясь локтями в стол, и хмуро безмолвствовал. Человеку с перевязанной рукой Анна-Стина казалась воплощением души старого, навсегда утраченного Ахена – стройная, немного суровая, в простой клетчатой юбке и мужской рубашке, старой рубашке брата.
Поймав его взгляд, Анна-Стина, наконец, улыбнулась.
– Вы умеете льстить без слов, господин Демер, – сказала она.
– Вовсе нет, дорогая госпожа Вальхейм, – возразил он. – Я обдумываю, чем еще развлечь наших друзей Завоевателей.
Ингольв пристально посмотрел на него, но промолчал.
– Вы считаете, что ваш вчерашний налет на склады был удачным? – спросила Анна-Стина.
– Как посмотреть, – ответил Демер. – Лично я склонен полагать, что все-таки да.
– Но вы потеряли почти всех своих людей.
– Это верно, – тут же согласился он. – Но оставшиеся теперь отлично вооружены. Наконец-то мы сможем говорить о более серьезных делах…
Анна-Стина покачала головой, и бывший купец третьей гильдии произнес таким уверенным тоном, что девушке стало не по себе:
– Я думаю, надо хотя бы на время отвоевать у них Ахен.
И снова наступила тишина. Потом Вальхейм сказал:
– Для начала объясните мне одну вещь, господин Демер. Как вам пришло в голову явиться именно сюда?
– Нетрудно догадаться, – усмехнулся Демер. – Вы – один из немногих, если не единственный, капитан Вальхейм, кто сражался с врагом до последнего.
– Если бы эту дыру возле форта заткнули другим офицером, то до последнего сражался бы он.
– Что толку судачить о том, чего не было! У форта вы стояли насмерть. Вы – человек чести, капитан.
Ингольв поморщился, словно от зубной боли. Зная, как брат не любит подобного рода речей, Анна- Стина поспешно вмешалась:
– Но ведь Ингольв считался погибшим.
– Да, я тоже так думал. Однако мне сказали, что вы живы, капитан. Почему-то мне сразу подумалось, что Ингольв Вальхейм – не из тех, кто покидает свой дом на милость Завоевателей. И коли он жив, то искать его нужно на улице Черного Якоря. Как видите, я оказался прав.
Брат и сестра переглянулись.
– Вам СКАЗАЛИ, что я жив? – переспросил Ингольв, не веря своим ушам. – Кто?
– Один молодой человек, почти мальчик… А что?
– Как он выглядел?
– Довольно странно, по правде говоря…
– Смуглый? – перебил Ингольв. – С синими глазами и клеймом Витинга на руке?
– Насчет клейма не скажу, но в остальном вы правы. Непонятный паренек, что и говорить. Вы действительно его знаете?
