Но девушка скрестила руки на поясе и не двинулась с места.
– Почему не сразу раскаленный шомпол?
– Анна, это может быть очень серьезно.
В разговор вмешался Демер.
– Господин Вальхейм, я думаю, он просто болен. Дайте ему прийти в себя, и он вам все расскажет.
Ингольв резко повернулся в сторону бывшего купца.
– У вас имеются какие-то свои соображения на этот счет?
– Да, – прямо сказал Демер. – У меня есть серьезные основания предполагать, что этот… э… молодой человек в бреду мог не заметить запертой двери и пройти сквозь стену.
Анна-Стина начала осторожно собирать со стола посуду.
– Давайте отложим разговоры до утра, – предложила она. – Ингольв, ты не можешь выкинуть бедного парня на улицу в таком состоянии. Что бы он ни натворил. Одна ночь ничего не решает.
– Как знать, – медленно сказал Ингольв.
Вальхейм топтался в прихожей, стаскивая сапоги. От него несло морозом, лицо раскраснелось. В руках он держал корзину, в которой перекатывалось с десяток подмороженных картофелин. Где он доставал продукты, никто не знал. Анна-Стина старалась не задаваться этим вопросом.
Подхватив корзину, Вальхейм ушел на кухню, где скоро загудела печка.
Анна-Стина почувствовала на себе пристальный взгляд и повернулась к дивану, где вчера вечером оставила больного, свалившегося на них как снег на голову.
Утренний белый свет заливал смуглое лицо, на котором ярко горели большие синие глаза, и Анне вдруг показалось, что форт пал только вчера и Ахен затаился за окнами, уже оставленный одной армией и еще не занятый другой.
Она подсела на диван.
– Тебе лучше?
– Спасибо, – шепнул он.
– Почему ты ушел тогда, ничего не сказав? – спросила она укоризненно.
Он прикусил губу, но ничего не ответил.
– Будешь завтракать?
Синяка с трудом качнул головой и сипло спросил:
– Как я здесь оказался?
Несколько секунд Анна-Стина смотрела на него, широко распахнув глаза, а потом рассмеялась.
– Хорошенькое дело! Так ты ничего не помнишь? Капитан будет очень разочарован.
– Где он?
– Полагаю, разогревает щипцы, которыми собирается рвать тебя на куски. Вчера ты прошел сквозь запертую дверь, сынок, но что еще удивительнее – господин Демер, случившийся неподалеку, не видит в этом ничего необычного.
– Демер здесь?
– Синяка, это правда, что ты помог ему бежать?
Синяка прикрыл глаза.
– Значит, ты действительно все это время был у Завоевателей?
– Мне трудно разговаривать, – хриплым шепотом отозвался Синяка. – Я не хотел бы видеть Демера.
– Почему?
Он не ответил. Анна-Стина заметила, что он снова засыпает, и укрыла его пледом поверх рваного мехового плаща, в который он был закутан. Во всем, что связано с этим парнем, было немало непонятного, но Анна-Стина Вальхейм не могла отказать в помощи тому, кто в ней нуждался.
Хильзен отсалютовал и опустил шпагу. Племянница Бракеля стояла перед ним, румяная с мороза. Она фехтовала лучше, чем можно было ожидать от молодой девушки. Норг, внимательно наблюдавший за поединком, так и сказал.
– Хорошо, что ребята не дали Бракелю утопить тебя, Амда, – добавил он с чувством. – Теперь я могу спать спокойно. Хильзен нашел, с кем драться, и не будет больше приставать ко мне.
– Свинья, – сказал Хильзен.
Норг зевнул, дружески потрепал Амду по крепкому плечу, махнул в сторону друга рукой и ушел в башню. Как только он скрылся, Амда фыркнула и провела острием шпаги по утоптанному снегу.
– Продолжим?
Хильзен покачал головой.
– Будем считать, что ты победила.
