Все трое повернулись и пошли прочь.
Никто в толпе не проронил ни звука и не шелохнулся. Фарзой провожал их горящими глазами.
Через несколько минут они услышали, как кто-то бежит за ними следом. Эохайд мгновенно обнажил оба меча и повернулся, закрывая собой Эогана и Фейнне. Но в этом не было необходимости. Их догоняла женщина. Путаясь в длинной юбке, поверх которой был повязан вышитый фартук, она спешила изо всех сил.
В десяти шагах от Эохайда она остановилась. Она задыхалась. Они терпеливо ждали, пока она сможет говорить. Наконец она сказала:
– Простите мою неучтивость. Я знаю, что не должна этого делать… Но вы сказали, что вернете пленных. Скажите еще раз: вы действительно вернете пленных?
Она все время оглядывалась, не идет ли Фарзой, чтобы отогнать ее и не позволить ей выслушать ответ.
– Мой старший сын, – пробормотала женщина извиняющимся голосом, – он у вас с весны… Он еще мальчик…
Женщина заплакала.
– Не надо плакать, – сказал Эоган. – Мы вернем всех, как обещали.
Женщина подняла глаза, в которых дрожали слезы, и он увидел, как она похорошела. Ей не было еще и сорока. На мгновение Эоган вспомнил мать Фейнне, вторую жену своего отца. Всю жизнь он завидовал сестре, которая называла ее матерью. Сам Эоган, хмурый, драчливый подросток, упорно обращался к ней по имени.
– Пусть боги морского берега благословят вашу доброту, – тихо сказала женщина. – Мое имя Эсфанд, и я навсегда в долгу перед вами.
Эоган вздрогнул и сжал губы, словно боясь, что с них слетит какое-нибудь неосторожное слово, а потом резко повернулся и пошел прочь. Эсфанд смотрела ему в спину, и ее благодарный взгляд жег его, словно огнем.
Только в своем лагере Мела снял шлем и тряхнул короткими волосами.
– Как ты думаешь, – спросил он Эогана, – Фарзой узнал меня?
– Вряд ли, – ответил Эоган. – Мне показалось, что он не так уж проницателен.
– Он примет наши условия?
– Я думаю, ты знаешь своего вождя лучше, чем я, Мела.
– Когда мы расставались, он был гордым и недоверчивым, – задумчиво сказал Мела. – С тех пор многое переменилось. Может быть, наши победы сломили его гордость, но они же увеличили его недоверчивость во много раз.
– Поживем – увидим, – сказал на это Эоган. Он все еще думал о женщине по имени Эсфанд.
Фейнне почти сразу ушла в свою палатку. Мела проводил ее взглядом, но она даже не посмотрела в его сторону.
– Госпожа Фейнне презирает меня по-прежнему, Эоган, – тихо сказал он кузнецу, который тем временем разводил огонь.
В лагере уже повсюду горели костры. Ночи становились холодными.
Эоган поднял голову.
– Садись, Мела. Фейнне всего лишь женщина. Ее имя означает «Подруга Воинов». Будь с ней ласков и терпелив, и со временем она полюбит тебя.
Мела сел к костру, вытянул ноги в сапогах.
– Возьми плащ, – сказал Эоган.
– Спасибо.
Мела закутался в широкий черный плащ с капюшоном и замер, глядя в огонь.
– Ты до сих пор называешь ее «госпожа Фейнне»? – заметил Эоган укоризненно.
– А как мне называть ее? Она из рода вождей, а мой отец Арванд был простым воином. Он только после рождения Аэйта перестал считаться тенью Фарзоя.
При мысли о брате Мела, как всегда, помрачнел.
– Она твоя жена, – сказал Эоган. – И когда ты станешь великим вождем, тебе нужен будет сын.
Мела густо покраснел.
Эоган удивленно смотрел на него.
– У тебя что, никогда не было подружки, Мела?
– Была одна девушка, – тихо сказал Мела. – Сегодня я не видел ее на площади. Может быть, ее убили… Она была… – Он задумался на миг, не зная, как бы получше объяснить Эогану, какой была Фрат. – Она была как богиня войны. Дерзкая, отважная, веселая. И жестокая. Когда ее братья погибли один за другим, она заняла их место и стала тенью своего отца. Она носила красные стрелы в волосах. В те дни она была для меня дороже всех…
– Но не дороже брата, – напомнил Эоган.
Мела опять помрачнел.
