Щелкунчик, наяву грезивший о том же, сказал:
– Ставлю, что он начнет подъезжать через пару дней.
– Через два часа.
– И что ты будешь делать? Десять штук на дороге не валяются.
– Ты свою бабу подначивай. Я скорее глаза себе выколю, чем дам этой свинье до меня дотронуться, – угрюмо сказала Эди. Какая деградация – от свидания с Кеннеди к домогательствам торговца трейлерами.
– А если не отстанет?
– Свалю.
– Да, но…
– Слушай, если тебе так нужны деньги, сам с ним и трахайся, понял? Из вас выйдет прелестная парочка.
Щелкунчик не стал развивать тему. У него уже имелся запасной вариант на случай, если дело с Торресом сорвется. В мотель заглянул Авила – и он сиял. Святые сантерии недвусмысленно ему сообщили, что он может разбогатеть, начав собственное кровельное дело. Святые подсказали, что ураган оставил без крова двести тысяч человек и сии несчастные столь отчаянно желают восстановить свои жилища, что им и в голову не придет спрашивать законную лицензию подрядчика, которой Авила, разумеется, не владел.
– Ты же боишься высоты, – напомнил Щелкунчик.
– А вот здесь твой выход, – ответил Авила. – Я – начальник, ты – прораб. Осталось набрать бригаду.
– То есть сам ты не будешь шароебиться на солнцепеке с кипящим битумом?
– Господи, Щелк, кто-то же должен взять на себя бумажную работу. Кому-то нужно заключать контракты.
Щелкунчик поинтересовался наваром. Авила сказал, что знакомые ребята брали по пятнадцать штук за крышу, треть суммы вперед. Некоторые домовладельцы предлагают наличные, чтобы ускорить дело. А работы тут хватит года на два.
– Благодаря тебе, – хмыкнул Щелкунчик.
Авила не заметил иронии; он явно не понимал, что его липовые инспекции строений стали главной причиной того, что ураган сорвал столько крыш, и теперь бессчетным халтурщикам открывалась дорога к наживе.
– Так вы, ребята, с самого начала это учли, – сказал Щелкунчик.
– То есть?
Щелкунчик не доверял Авиле, которого в грош не ставил, но вариант с крышами следовало иметь в виду, если накроется дело с Торресом.
Торговец трейлерами тоже пребывал в лучезарном расположении духа. Голый по пояс, в одних «бермудах», демонстрировавших волосатые ноги, и носках с монограммами, он развалился в шезлонге на лужайке. На коленях у него лежала кипа газет, из-под которой выглядывал ствол дробовика. Увидев вылезавших из машины Эди и Щелкунчика, Тони хлопнул в ладоши и воскликнул:
– Говорил же, что вернетесь!
– Нострадамус, блин, – пробормотала Эди. – Электричество еще не дали? У нас тут кое-что есть для холодильника.
Тони доложил, что света нет до сих пор, а генератор за ночь сожрал всю горючку. Свои продукты он держал в двух переносных охладителях со льдом, купленным у жуликов по двадцать долларов за пакет. Из хороших новостей – восстановили телефонную связь.
– И я сразу связался со страховой компанией, – сказал Тони. – Они пришлют своего человека сегодня или завтра.
Врет, подумала Эди и спросила:
– Значит, ждем?
– Ждем. И запомни имя – Нерия. Не-ри-я. Инициал «Г», как Гомес. Что вы купили?
– Сэндвичи с тунцом, – ответил Щелкунчик. – Сыр, яйца, мороженое, диетический «Спрайт» и гнусное черствое печенье «Лорна Дун». Выбирать особо не из чего.
Он уложил продукты в лед, взял раскладной стул и уселся против ветра от потного Тони Торреса. С прояснившегося неба палило летнее солнце, но искать тени не имело смысла, ее не было – ураган в «Черепашьей Луговине» повалил все деревья.
Тони похвалил Эди за то, что оделась, как настоящая домохозяйка: джинсы, белые кеды и просторная блузка с закатанными рукавами. Он не одобрил лишь косынку цвета морской волны, которой она перехватила волосы.
– В нынешних обстоятельствах шелк – перебор, – сказал Тони.
– Потому что не сочетается с вашими эффектными шортами? – Эди смотрела на Торреса, как на червяка в свадебном торте. И категорически отказалась снять любимую косынку, стянутую из магазина «Лорд и Тейлор» в Палм-Бич.
– Ну как угодно, – сдался Тони. – Просто детали очень и очень важны. Люди замечают мелочи.
– Постараюсь не забыть.
– Эй, мистер Продавец года! – позвал Щелкунчик. – А можно подключить телик к генератору?
Вполне, ответил Тони, если достать бензин. Щелкунчик постучал по наручным часам:
– Через двадцать минут начнется Салли Джесси. [13] Там мужики соблазняют свекровей своих снох.
– Да ну? Можно подоить вашу тачку. Там где-то валялся шланг. – Тони показал на каменный гараж.
Щелкунчик пошел за шлангом. Эди сказала ему, что сливать горючее из машины – полная дурь. Вдруг понадобится ускоренная транспортировка? Щелкунчик подмигнул: мол, волноваться нечего, – и неторопливо зашагал на улицу с кольцами садового шланга на плече.
Эди заняла складной стул.
– Придвигайся ближе, милочка, – оживился Тони Торрес.
– Прелестно, – прошептала Эди.
Тони обмахивался спортивными страницами «Майами Геральд».
– До меня только что дошло, – сказал он. – Мужики добиваются свекровей своих снох! Это смешно! Твой партнер не похож на комика, но это удачная шутка.
– Он полон сюрпризов. – Эди откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Солнце приятно грело лицо.
Ураган превратил трейлерный поселок в свалку алюминиевых отходов. Айра Джексон нашел 17-й участок только благодаря ярко-желтой ленте, которой полиция огородила остатки «передвижного домика повышенной вместимости», где погибла его мать Беатрис. Опознав ее тело в морге, Аира сразу поехал в поселок, называвшийся деревней «Солнечный Досуг», чтобы все увидеть воочию.
Ни один трейлер не пережил этот шторм.
Айра вытащил из-под обломков материнскую раздвижную кровать «Крафтматик». Матрас свернулся, словно огромная кукурузная лепешка. Айра забрался в него и лег.
Вспомнилось утро – казалось, это было вчера, – когда они с матерью встретились с торговцем, чтобы оформить покупку. Продавца звали Тони. Тони Торрес. Жирный, лысоватый, многословный, невероятно самоуверенный. Беатрис Джексон поддалась на его болтовню.
Об урагане, надвигающемся на юг Флориды, Айра Джексон услышал в Чикаго, где по заданию профсоюза дальнобойщиков учил уму-разуму штрейкбрехеров. Он позвонил матери и стал ее уговаривать перебраться в убежище Красного Креста. Беатрис ответила, что об этом не может быть и речи.
