его не видел, разве что во сне. Деннис, высуну вшись из-за двери, оглядывает его и меняется в лице.
«Только ничего не говори», – мысленно просит его Майкл.
– Ты изменился, старик.
– Знаю.
– Ты как будто постарел лет на десять.
– Скорее на сорок.
– Тебе письмо от Эндрю.
– Правда? Где оно?
– На кухне, на столе. Дня три как пришло.
Он вбегает в дом, роется в почте и находит заветный конверт. Письмо на почтовой бумаге, написанное в отеле Оушн-сити. Сердце на мгновение замирает, когда он понимает, что Эндрю был там все это время.
Он перечитывает письмо, потом кладет его на стол. Он замечает, что Деннис наблюдает за ним.
– Деннис, какое сегодня число?
– Думаю, уже второе.
– Знаешь, у меня было странное чувство, что ты ответишь именно так.
Он приезжает в аэропорт минут на двадцать пять пораньше и первым делом звонит Мэри Энн.
В трубке слышны долгие гудки – четыре, пять, шесть. Он чувствует, как все его тело посрывается мурашками. Она не хочет отвечать.
Ответь. Пожалуйста, ответь.
Она снимает трубку.
– Привет, – говорит он. – Это я. Ты спала?
– Нет, просто я была в саду.
– Я знаю, где сейчас Эндрю.
– Правда? И где же?
– На пути ко мне.
– Спасибо, что сказал. Я уже начала волноваться. Какой у него был голос?
– Не знаю. Он написал мне письмо. – Он выглядывает из телефонной будки и наблюдает, как поднимается в воздух самолет. Его вдруг пронзает острая боль. Ему кажется, что он говорит с ней и в то же время провожает. – Знаешь, что я забыл тебе сказать? Спасибо, что ты отвезла меня к маме. Она скоро умрет. Очень скоро. Если уже не умерла. Я бы не простил себе, если бы не повидался с ней перед смертью. Я был так погружен в себя, что забыл сказать тебе, как важна была для меня та поездка.
– Я понимаю.
– Скажи мне, что мы еще увидимся.
– Конечно, увидимся.
– Мне страшно, Мэри Энн. – Он старается услышать в телефонной трубке ее дыхание, дарящее ему жизненные силы. – Это так важно.
– Тебя это терзает?
Он вдруг меняется в настроении, ему трудно оставаться серьезным.
– Ну, ты же знаешь меня. Я такой же, как мои раздолбанные мотоциклы. Чтобы меня восстановить, нужно сначала разобрать на части.
– Ты всегда можешь позвонить, если я буду нужна тебе.
– Я знаю, – говорит он сквозь слезы. Интересно, хочется ли и ей плакать. И могут ли слезы преодолеть те сотни миль, что сейчас между ними. И не только мили. – Спасибо.
Когда Эндрю появляется в здании аэропорта, Майкл протягивает ему руку, и они обмениваются крепким рукопожатием.
Эндрю избегает смотреть ему в глаза. Он бросает на Майкла косой взгляд.
– Ты подстригся.
– Да.
Они молча дожидаются багажа и так же молча грузят его на тележку и везут к машине.
– Я приехал сюда не по своей воле, – говорит Эндрю.
– Я знаю, почему ты здесь.
– Неужели? Я, например, не знаю.
Майкл пропускает его в пикап, заводит мотор.
– Ты приехал для того, чтобы покончить со снами.
Эндрю поворачивает голову в сторону Майкла, потом опять устремляет взгляд в окно.
– Что ты можешь знать об этом?
– Эндрю, – начинает он, когда они выруливают на шоссе, – а как ты думаешь, для чего я проехал почти две тысячи миль – чтобы на сорок пять секунд появиться на пороге твоего дома, прикинувшись полным придурком? Ты что, подумал, у меня хобби такое?
– Я и предположить не мог, во что это выльется.
– Я тоже хотел избавиться от ночных кошмаров.
– И как, удалось?
– О да. Теперь я сплю, как младенец. А ты? Несколько дней назад ты написал мне письмо, сообщил, что приезжаешь. Как ты спал с тех мор?
– Отлично, – произносит он отстраненным голосом, как будто и не слышит себя. – Я сплю спокойно.
– Ты останешься дня на два?
– Не знаю. Ты же остался лишь на сорок пять секунд.
– Но мы ведь тогда ни о чем не поговорили. Мы только дали ход событиям.
– Хорошо, я останусь, пока мы не покончим с этим. Но как мы узнаем?
Майкл улыбается Эндрю, и тот поворачивается как раз вовремя, чтобы заметить это. Улыбка не излучает уверенности, но рождает надежду.
– Узнаем.
– Да, – отвечает Эндрю, – я тоже так думаю.
Глава тридцать первая
Эндрю
Он сидит на берегу ручья вместе с Майклом, и журчание воды подобно тихой музыке. Он откидывается назад, опираясь локтями о мягкую землю.
Солнечные лучи, проходя сквозь листву дубов, порождают причудливую игру света и тени.
Стиб произносит:
– Я бы не хотел, чтобы наши разговоры вынуждали меня постоянно защищаться.
– Ну, в следующий раз выбирай не столь уязвимую позицию.
Он наблюдает, как Стиб выбирает маленький камешек и перебрасывает его на другой берег.
– Не я выбирал эту позицию, – говорит он. – Она выбрала меня. О! Я кое-что вспомнил. – Судя по голосу, он очень взволнован, и это тревожит Эндрю. До сих пор его больше всего пугала перспектива, что Стиб вспомнит что-нибудь неопровержимое. – Итак. Я в госпитале. И если раньше ты мог усомниться в моих воспоминаниях, то теперь не сможешь. Послушай про журнал.
– Какой еще журнал?
– Позволь мне оживить твою память. Ты обменял целый блок сигарет на этот журнал.
– Ну и что? Кто угодно мог рассказать тебе о журнале.
