Чонгмингом. Что-то сдвинулось, словно фанатическое стремление, которое пригнало меня в Токио, выскочив из меня, заразило его.
В понедельник, после вечеринки у Фуйюки, попыталась вызвать Строберри на разговор. Уселась перед ней и сказала: «На вечеринке я ела мясо. Вкус показался мне странным». Когда она мне не ответила, я наклонилась к ней и тихо сказала: «И тогда я вспомнила – вы говорили, чтобы я там ничего не ела».
Она внимательно на меня посмотрела. Мне показалось, что она собирается что-то сказать, но вместо этого она вскочила и кивнула на собственное отражение в зеркальном окне. «Посмотри, – сказала она, словно я ей ничего не говорила. – Посмотри. Это платье из фильма „Автобусная остановка“». На ней было тускло-зеленое платье, с черной сеткой и меховым воротником. Она носила его расстегнутым, демонстрируя пышную грудь, над которой потрудились пластические хирурги. Она оправила платье на бедрах. «Ну, и как это платье на фигуре Строберри? Лучше, чем на Мэрилин?»
– Я сказала вам, что съела что-то плохое.
Она повернулась ко мне, неуверенно из-за выпитого шампанского. Лицо ее было серьезным. Я заметила, как ходят у нее под кожей желваки. Она положила руки на стол и наклонилась, так что лицо ее стало вровень с моим.
– Ты должна забыть об этом, – прошептала она. – Японская мафия очень сложная. Ты не сможешь в ней разобраться.
– У пищи был незнакомый вкус. И не я одна это заметила. Господин Баи. Он тоже подумал, что она была странной.
– Господин Баи? – Он презрительно щелкнула языком. – Ты слушаешь господина Баи? Господин Баи – ручной пес Фуйюки. Ходит в ошейнике. Он был знаменитый певец, а сейчас уже не знаменитый. Все хорошо, пока… – Она сделала предупреждающий жест. – Пока он не сделает ошибку! – Она взялась рукой за горло. – Если делаешь ошибку, не важно, кто ты. Поняла?
Я очень медленно произнесла:
– Почему вы сказали, чтобы я ничего не ела?
– Это все слухи. Сплетни.
Она схватила бутылку шампанского, наполнила бокал и осушила его в один присест, указала пустым бокалом на меня.
– Грей-сан, никогда не повторяй то, что я тебе сказала. Поняла?
Она потрясла бокалом, и я увидела, что она настроена очень серьезно.
– Ты хочешь счастливой жизни и работы в высококлассном клубе? Где
– Что это значит?
– Я имею в виду твой рот. Держи его на замке. О'кей?
Все это означало, конечно, что, когда на следующий день Ши Чонгминг необычайно рано позвонил, мне нечего было ему сказать. Он плохо это воспринял: «Я нахожу ваше поведение в высшей степени странным, да, чрезвычайно странным. Я полагал, что вы „отчаянно“ хотите увидеть мой фильм».
– Так и есть.
– Тогда объясните мне, старику, плохо понимающему молодежь, сделайте такую милость, объясните это неожиданное нежелание говорить.
– Вовсе нет. Я просто не знаю, что вы хотите от меня услышать. Я ничего не придумываю. У меня просто нет для вас новостей.
– Да. – Его голос дрожал от гнева. – Как я и предполагал. Вы передумали. Я не прав?
– Да, вы…
– Ваши отговорки я не принимаю. Вы меня обнадежили…
Я чувствовала, он сдерживается, чтобы не закричать:
– А теперь такое равнодушие! Я делаю вывод, что вы отказываетесь в этом участвовать.
– Я не говорила, что…
– По сути, сказали. – Он кашлянул и произвел странный звук, словно бы дышал через ноздри мелкими отрывистыми вдохами. – Да, да, я доверяю своей интуиции. И потому говорю: до свидания.
И он положил трубку.
Я сидела в холодной гостиной, смотрела на мертвую трубку в своей руке, лицо пылало. Нет, подумала я. Нет, Ши Чонгминг, вы ошибаетесь. Я представила тень медсестры, карабкающуюся по стене коридора, вспомнила, как стояла в ванной комнате, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, вспомнила и фотографию, запечатлевшую жертву преступления. Я положила пальцы на закрытые глаза, слегка их прижала. Я сделала так много, ушла так далеко, и я не передумала, просто картина стала расплывчатой, словно я видела что-то знакомое в запотевшее окно. Опустила руки и посмотрела на дверь, на длинный коридор. Несколько лучей солнца освещали пыльный пол. Джейсон спал в моей комнате. Мы были вместе до пяти часов утра, пили пиво, которое он купил в автомате на улице. Со мной происходило что-то странное, то, чего я не предвидела. Что, если для успокоения души существует несколько способов?
35
В конце концов не имело значения, что сказал Ши Чонгминг, потому что Фуйюки не появлялся в клубе несколько дней, а затем и недель. Неожиданно для себя я обнаружила, что не вздрагиваю каждый раз при звяканье пришедшего лифта. Что-то от меня уходило, и долгое время я не делала ничего, лишь апатично наблюдала, курила и пожимала плечами. Я думала о Джейсоне, о мускулах на его руках – они слегка подрагивали, когда он удерживал надо мной свое тело.
Я не могла сосредоточиться на работе в клубе. Довольно часто слышала свое имя и, выйдя из транса,
