– Послушай, – сказала я однажды ночью. – Это важно. Ты все время рассказываешь мне о своих женщинах. И я знаю, что это правда, потому что каждая женщина, которую ты встречаешь, хочет это с тобою делать.
Он лежал между моих ног, положив голову мне на бедро.
– Знаю.
– Мама Строберри. И все другие девушки из клуба.
– Да.
– Медсестра Фуйюки. Она тоже хочет.
– Да? Она и в самом деле «она»? Я все время сомневаюсь.
Он рассеянно воткнул ногти мне в ногу. Я заметила, что он сделал это слишком сильно.
– Хотелось бы выяснить. Интересно, как она выглядит раздетая. Да, очень хочется посмотреть на нее голую и…
– Джейсон.
Он повернул голову:
– Мммм?
Я приподнялась на локтях и посмотрела на него.
– Почему ты со мной спишь?
– Что?
– Почему ты спишь со мной? Ведь, кроме меня, есть много других девушек.
Он вроде бы хотел ответить, но сделал паузу, и я почувствовала, что его мышцы напряглись. Затем он сел и взялся за подол моей рубашки.
– Сними ее.
– Нет. Нет, не сейчас, я…
– О господи.
Джейсон отодвинулся, встал с постели.
– Это… – Он поднял с пола джинсы, достал из кармана сигарету и зажег ее.
– Послушай, – сказал он, сделав большую затяжку, и повернулся ко мне. – Послушай. – Он покачал головой и выпустил дым. – Не слишком ли длинная у нас получилась история?
Я приоткрыла рот.
– Длинная история?
– Да, длинная, черт бы ее подрал, история. – Он вздохнул. – Я долго терпел, но ты… Сколько это может продолжаться? Уже не смешно.
Меня охватило странное чувство, ужасное чувство, словно я кручусь в вакууме. Все выглядело по- другому. За его спиной, на стене, медленно сдвинулись галактики, завращались на небе Токио, словно сотканные из света ожерелья. Лицо Джейсона было темным и призрачным.
– Но я… – Я прижала пальцы к горлу, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я хотела тебе показать, действительно хотела. Просто…
Я встала с постели, пошарила в ящике в поисках сигарет, все там перевернула, в конце концов нашла пачку и дрожащими руками вытянула сигарету. Прикурила и встала лицом к стене. Я делала короткие, лихорадочные затяжки, из глаз лились слезы. Это глупо. Решайся. Это как спрыгнуть со скалы… Есть только один способ узнать, выживешь или нет.
Погасила сигарету в пепельнице и, часто дыша, повернулась к нему. В горле застрял комок, казалось, это сердце стремилось вырваться изо рта.
– Ну, – сказал он, – и что же?
Я через голову сняла рубашку, бросила ее на пол и встала лицом к нему, прикрывая руками живот. Несколько раз глубоко вдохнула и уставилась в точку над его головой. В этот момент я представила свое тело его глазами – бледное и тонкое, покрытое венами.
– Пожалуйста, пойми, – прошептала я, словно мантру. – Пожалуйста, пойми.
И опустила руки.
Не знаю, кто из нас прерывисто вздохнул – я или Джейсон, но вздох был. Я стояла, сжав руки в кулаки, устремив глаза в потолок. Мне казалось, что моя голова взорвется. Джейсон молчал, и, когда я осмелилась взглянуть на него, обнаружила, что его лицо очень спокойно. Он изучал шрамы на моем животе.
– Господи, – вздохнул он после долгой паузы. – Что с тобой случилось?
Он встал и сделал шаг мне навстречу, с любопытством притронулся к животу, словно бы шрамы излучали свет. Его глаза были спокойны и чисты. Он отступил, посмотрел сбоку, его правая рука легла на шрамы.
Я содрогнулась и закрыла глаза.
– Что, скажи на милость, случилось?
– Ребенок, – ответила я дрожащим голосом. – Здесь был мой ребенок.
