– Я верю тебе на слово, крошка, – с издевкой сказала она и впилась пальцами в тонкую ткань платья Мари, ощупывая ее. – Ты одна из тех, кто развлекался здесь.
– Нет, я не такая… пожалуйста… помогите мне… я одна из вас, поверьте мне! – Мари отчаянно дернулась.
– Эта от нас не уйдет. Пойдем-ка, поищем Клода! Вдруг ему нужна будет поддержка, когда он даст урок этим свиньям?
Остальные женщины кивнули. Они пошли по комнате, нанося удары цепами по мебели и картинам, круша вазы и зеркала и вспарывая вилами чехлы на ложах. После того как все было разгромлено, они ринулись из салона.
Мари дрожала. То, что ей пришлось видеть: бессмысленное разрушение, насилие, свидетельствовавшее о накопившейся ненависти, наряду с угрозой, что они могут вернуться, превратило молодую женщину в комок страха. Когда они придут снова, вилы вонзятся в ее тело. Закрыв глаза, она покорно откинула голову на свои онемевшие руки. Участь ее была предрешена.
Вдруг кто-то схватил ее за запястья, минутой позже боль отпустила ее плечи и веревки упали на землю. Мари, словно оглушенная, открыла глаза. Рядом с ней стоял шевалье де Рассак.
В руке он держал нож и вид его не предвещал ничего хорошего.
– Не стоит меня благодарить. Ваша смерть меня не удовлетворит. Я хочу, чтобы ваша жизнь превратилась в непрекращающийся ад. У меня впереди целых шестнадцать лет, и я не желаю терять ни дня.
Мари взглянула на своего мужа. Она была слишком измотана, чтобы что-то возражать. Девушка медленно повела плечами и растерла запястья. Взгляд ее упал на ковровую дверь. Вероятно, шевалье прятался за ней.
– Что ж, если вы не хотите терять ни дня, тогда нам надо…покинуть это…место, – устало сказала она. Страх прогнал все остальные чувства.
– За тайной комнатой есть еще один выход. Может быть, нам удастся уйти через него. – Тристан не сделал ни малейшей попытки помочь ей встать.
– Как скажете, шевалье, – на негнущихся ногах Мари последовала за ним в комнату, оснащенную отверстиями для подглядывания, и заметила, что он запирает за ними дверь. Уцелевшей шпилькой она закрепила разорванную переднюю часть своего платья.
В самом деле, одна дверь из помещения вела в прихожую дома, которая, в свою очередь, выходила к задней части здания. Незамеченные, они вышли наружу. Даже на улице Мари слышала крики, треск сломанного дерева и звон стекла. Она не хотела думать о том, что могло случиться с посетителями заведения мадам Дессан. И еще менее желала как-то это предотвратить.
15
Фанетта ожидала Мари в апартаментах герцогини де Демиан. Она сидела сундуках, куда были уложены все пожитки ее госпожи. Увидев Мари, служанка схватилась за голову:
– Мадам, что случилось? Вы ранены? – в ужасе воскликнула она.
– Нет, Фанетта, со мной все в порядке. Я только очень хочу спать, – устало ответила Мари. Горничная помогла ей снять платье, расчесала волосы и наполнила водой таз.
Пока Мари мылась, Фанетта стояла рядом, покусывая нижнюю губу. Наконец она решилась:
– Мадам, прошу вас, возьмите меня с собой!
Мари от неожиданности застыла:
– Фанетта, я не знаю, что ждет меня в будущем. Здесь, в Версале, ты наверняка устроишься лучше. Ты снова найдешь кого-нибудь, кто возьмет тебя. У меня больше нет денег, я полностью завишу от шевалье де Рассака.
– Это не страшно, мадам. Я откладывала деньги. Я не хочу оставаться здесь, мне неуютно в Версале. Пожалуйста, возьмите меня с собой! – Девушка взглянула Мари прямо в глаза. – Вам будет полезно иметь своего человека среди чужих.
Об этом Мари еще не думала. Она отринула все, что должно было произойти после венчания, но теперь приходилось взглянуть в глаза реальности, а реальность заставляла предположить, что Фанетта права. Ей нужен кто-нибудь рядом, когда она отправится во владения шевалье де Рассака. Даже если он не может перерезать жене горло, его слова не оставляли ни малейших сомнений в том, что он превратит ее жизнь в настоящий ад.
В порыве чувств Мари обняла Фанетту.
– Если ты, несмотря ни на что, желаешь ехать со мной, я этому только рада. Конечно, мне будет легче, если новую жизнь я начну не одна.
В карете было душно. По мере того, как они отдалялись от Парижа, дороги становились все хуже. Мари с Фанеттой сидели в экипаже, а шевалье предпочел ехать верхом. «Разумеется, ему так удобнее», – мрачно думала Мари, когда они остановились на почтовой станции, чтобы сменить лошадей, и обе женщины воспользовались возможностью размять затекшие мышцы.
Де Рассак ее почти не замечал. Разговаривал лишь в случае крайней необходимости, когда нельзя было этого избежать, например во время ужина или за завтраком. Впрочем, когда она сообщила, что Фанетта будет сопровождать ее в качестве горничной, Тристан не стал возражать.
На постоялых дворах он обычно снимал две комнаты и не предпринимал совершенно никаких попыток хоть чем-то досадить жене.
Мари испытала облегчение, когда поняла, что Фанетта принимала происходящее таким, как оно есть, не задавая лишних вопросов.
Когда после бесконечной поездки карета остановилась у трехэтажного каменного дома, Мари с любопытством выглянула из окошка, чтобы взглянуть на свое новое жилище.
Сводчатый переход вел во внутренний двор, из которого, поднявшись на пять ступеней, можно было попасть в дом. Посреди площадки был колодец, вокруг которого стояло несколько деревянных ведер. Мари присела у колодца и огляделась.
Крыша представляла собой островки черепицы разных цветов, что свидетельствовало о том, что ее частично обновляли. Точно так же свежей зеленью сияло и несколько оконных ставней.
Шевалье де Рассак широкими шагами пересек площадку. Он все еще был в костюме для верховой езды, а значит, наверное, оставил лошадь в стойле. Мари он не удостоил и взглядом. Девушка последовала за ним к дверям, правая створка которых была открыта.
Внутри Мари почувствовала приятную прохладу. Кругом было тихо, лишь половицы поскрипывали под ее ногами. Молодая женщина пошла дальше. Она оказалась в большом помещении с высокими застекленными створчатыми дверьми, которые открывали вид на окрестности и вели на террасу.
Немногие предметы мебели выглядели такими же ветхими, как и выцветший ковер. Всюду толстым серым слоем лежала пыль. Все убранство здесь говорило о сильной нехватке денег.
Мари остановилась у дверей на террасу. Дом находился на возвышенности, откуда виднелись пологие холмы и бесконечные равнины, на которых росли кипарисы. Кое-где были разбросаны дома, а вдали блестела лента реки.
Мадам де Рассак глубоко вздохнула. Эта идиллическая картина ни в малейшей степени не успокоила ее. Здесь ей придется провести остаток своих дней. Почти полгода назад она явилась в Версаль из ниоткуда, добилась благосклонности короля, но в конце концов, вновь всё потеряла. Слезы навернулись ей на глаза. Мечты растаяли, как снег на солнце. Она не стала фавориткой короля, не обзавелась ни титулом, ни связями. Кроме того, ей не удалось даже скопить денег на будущее и завязать важные знакомства, которые помогли бы в дальнейшем.
А теперь это ее дом, нравится он ей или нет. Дрожащими руками девушка вытерла слезы и решительно выпрямила спину. Она твердо решила больше не плакать и не сокрушаться. Из того, что предлагает ей судьба, она возьмет самое лучшее.
Мари повернулась и пошла осматривать остальные помещения. И здесь была старая, потертая мебель без каких-либо безделушек или украшений. Во всем ощущалось отсутствие женской руки.
В одной из комнат с портретов не стене на нее строго взирал мужчина и значительно более дружелюбная женщина. Были ли это родители ее мужа?
Вдруг Мари услышала голоса и пошла на звук.
