В поведении библиотекаря как будто не отмечалось ничего необычного. Мужчина на грани пенсионного возраста пытался использовать последние возможности на поле боя, которое ему скоро предстояло покинуть. Комиссар предположил, что финансовое положение Вожирара вполне позволяло ему тратить деньги на отношения подобного рода.
Преступление могло произойти по такому сценарию. Убийца или же убийцы — это еще предстояло выяснить — заявились в квартиру, когда Вожирар резвился с очередной своей подружкой. Комиссар знал, что библиотекарь был женат. Его супруга обладала более чем солидным состоянием, унаследованным от отца.
Классическая схема такова. Любящая жена узнает о неверности мужа и… Пока что все выглядело тривиально, но привычный сценарий осложнялся двумя обстоятельствами.
Во-первых, откуда тут взялся клочок пергамента со змейкой, нарисованной красными чернилами? Во- вторых, что связывало гибель Антуана Вожирара и Мадлен Тибо? Годунов не был уверен в том, что ответы на эти вопросы уже находились у него в руках.
Разговор с консьержем оказался значительно короче, чем думал комиссар. Этот человек одарил его информацией, ценной главным образом потому, что она подтверждала слова мадам Бертье. Полицейскому также стало известно, что Антуан Вожирар снял квартиру восемь лет назад и с тех пор использовал ее по одному и тому же назначению. Девушки, с которыми он сюда наведывался, обычно сопровождали библиотекаря по три-четыре месяца.
Консьерж даже нарисовал в общих чертах сводный портрет женщины, пробуждавшей осеннюю страсть в Вожираре. Блондинка или рыжеволосая, высокая, стройная, с пышным бюстом, между двадцатью пятью и тридцатью годами. В довершение он поведал, что владелица квартиры жаловалась на то, что ее арендатор частенько запаздывал с оплатой, хотя в конечном счете он всегда рассчитывался за каждый месяц.
При расследовании убийства Мадлен Тибо комиссар выявил и еще один любопытный факт. Отношения между двумя погибшими сослуживцами мало походили на дружеские.
Годунов посмотрел на часы. Было почти девять вечера. Напряжение долгого дня уже начинало сказываться. Он чувствовал усталость и по опыту знал, что в таких обстоятельствах голова его не будет работать с полной отдачей.
Комиссар забрался в «сверчок» Дюкена и подумал, что в это время пробок не предвидится. Через двадцать минут он будет дома.
Годунов попытался расслабиться, и тут зазвонил мобильник.
— Вот дьявол!
Полицейский взглянул на экран телефона. Номер ничего ему не говорил.
Он не хотел отвечать, но все-таки, сам не зная почему, нажал зеленую кнопочку.
— Слушаю!
— Комиссар Годунов?
— Да. Кто это?
— Пьер Бланшар!
На лбу комиссара прорезался ряд морщин.
— Бланшар, конечно! Я вас слушаю.
— Вы помните женщину-историка, которая вчера приходила со мной в ваш комиссариат?
— Как не помнить!
Пьер выпалил без подготовки:
— Ее похитили!
Годунов помотал головой.
— Повторите.
— Похитили, Годунов. По-хи-ти-ли, — мрачно произнес журналист по слогам.
— Бланшар, не тяните меня за яйца, сейчас не время! Рассказывайте, когда это случилось?
— Сегодня вечером.
— В вечере много часов.
Комиссар отвечал грубостью на грубость, но Пьер предпочел не обращать на это внимания.
— Не могли бы вы приехать ко мне?
— Уже выезжаю!
Комиссар выключил телефон и заявил Дюкену:
— Планы изменились. Мы едем на квартиру к Бланшару. Он говорит, что его знакомую похитили.
— Ту вчерашнюю красотку?
— Да, ее.
Пьер ничего не трогал на месте преступления, так что полицейские столкнулись с тем же беспорядком, который застал и сам журналист, вернувшись домой.
Годунов окинул квартиру взглядом.
— Что здесь произошло?
— Честно говоря, я и сам не знаю.
— А этот разгром? — спросил комиссар с порога.
— Предполагаю, его учинили те же типы, что похитили Маргарет Тауэрс.
— Почему вы используете множественное число?
— Потому что консьерж сообщил, что видел, как Маргарет выходила из дома в сопровождении двух мужчин.
— Разрешите нам войти?
Пьер взмахнул рукой.
— Чувствуйте себя как дома.
— Значит, мы можем полюбопытствовать?
— Разумеется.
— Я вижу, эти люди не только забрали с собой вашу знакомую. Они еще что-то искали.
— У вас потрясающий нюх! — сказал Пьер, не подумав. Подсознание сыграло с ним злую шутку. Годунову стало ясно, что его собственная персона не пришлась по душе журналисту.
Бланшар сразу же извинился:
— Простите, я не хотел вас обидеть.
Годунов решил не обращать внимания на издевку, но при первом же подходящем случае отплатить той же монетой.
— У вас что-нибудь пропало?
— Диск, который Мадлен Тибо передала мне за ужином накануне гибели, и кое-какие бумаги.
Пьер не стал уточнять, какие именно.
Комиссар в раздумье потер щеку. За день щетина, конечно же, стала еще гуще.
— Теперь припоминаю. Речь идет о диске, с содержимым которого вы еще не успели ознакомиться к моменту нашей встречи в Ассоциации друзей Окситании. По вашим словам, тогда название «Красная змея» вам ни о чем не говорило.
— Вижу, у вас и память прекрасная, — фыркнул Пьер.
— Скажем так, это легкое профессиональное заболевание, приобретенное за долгие годы работы. Ну как, мы говорим про один и тот же диск?
— Да.
— Ну вот, уже кое-что. — Комиссар рыскал по всей квартире, но ни к чему не прикасался. — Вероятно, похитители Маргарет Тауэрс унесли с собой диск, на который было переписано содержимое папки под названием «Le Serpent Rouge». Значит, у нас появляется первый след. Похищение как-то связано с человеком, вручившим вам диск. Вы меня понимаете?
Этот вопрос отразил всю напряженность отношений между полицейским и Бланшаром.
— Пока что без проблем.
— Выясняется, что этот человек — Мадлен Тибо, убитая сотрудница Национальной библиотеки, на трупе которой был обнаружен пергамент с изображением змеи. Итак, мы приходим к элементарному
