Пирс нахмурился. Чувство собирающейся грозы стало сильнее.
— Что так? — спросила я.
— Ему позвонила Брук.
Я медленно опустила плечи. Черт бы побрал.
— Ковен знает, что вы знакомы, и просит его тебя сдать.
— Как это мило, — прошептала я, и Пирс наклонился ближе, хотя я знала, что у него есть заклинание, чтобы слышать на любом расстоянии.
— Ринн тоже не в восторге, — сухо закончила она. — Он не собирается тебя выдавать, но если ты нарисуешься у него на пороге, делать голубые глаза он не сможет. Прости. Они его взяли за шкирку плотно — ссориться с ковеном он не может, магию колдунов он использует не меньше любого неживого вампира. Если ты сможешь сама справиться, он тебя поддержит, но если ты появишься, он будет вынужден тебя выдать. Хочешь где-нибудь встретиться?
Я взялась за лоб, глядя тупо на стол.
— Нет, не надо, — ответила я тихо. — У тебя номер Дэвида есть?
— Ну… — Она замялась.
Я медленно выдохнула.
— Ему, значит, тоже не звонить.
— Он в Вайоминге, — сказала Айви извиняющимся тоном. — Там вервольфские большие шишки поставили под сомнение твое положение альфы, и он должен лично представить документы.
Я глянула на Пирса и вздрогнула — забыла, что он в образе Тома.
Никогда не заводись с колдунами, никогда. Они пускают в ход магию — и бюрократию.
Дэвид наверняка расстроился, если учесть, что сейчас новолуние, и у него спад. Ковен играет жестко, выбивая всех, кто меня поддерживает, чтобы мне некуда было идти.
— Так что же у меня есть? — спросила я. Кофеиновой бодрости было мало, чтобы меня привести в хорошее настроение.
— Только тот, кто с тобой. Встретимся у Зубастого?
Она не назвала Пирса. Либо потому, что не любит его, либо и правда думает, что разговор может прослушиваться. Зубастый — это тролль, живущий под мостом в Эдден-Парке. Я покачала головой, хотя Айви меня не видела.
— Нет, — ответила я, глядя на Пирса. — У меня все в порядке, а ты мне нужна будешь как резерв. О'кей? А Дженксу передай мои извинения.
Она молчала. Я отвела взгляд от Пирса. В конце концов, могло быть хуже, чем бежать в неизвестность в компании адепта черной магии, одолженного мне демоном. Рэйчел, ты и вправду умеешь подбирать себе компанию.
— И если я не позвоню примерно через три часа после заката, ты меня разыщешь?
Я имела в виду «вызовешь», и она это знала.
— Как? — спросила она, и сером шелке ее голоса слышалась тревога. — Я вызывать не умею. Ты хочешь, чтобы я вломилась в имение Трента в поисках Кери или перевернула весь город и нашла Кизли?
— Этого не надо, — быстро ответила я.
Кизли исчез почти сразу, как я выяснила, кто он, но я не хотела вскрывать его инкогнито. А обратиться к Кери — это только дать Тренту случай еще раз пристать со своим предложением, а я настолько могу отчаяться в ту минуту, что его приму. Сволочь этот эльф. Я не знаю ни одного черного колдуна, кто был бы сейчас жив и не в тюрьме. Кроме Ли, который сейчас ворочает игорным картелем в Цинциннати. Но готова спорить, впрочем, что Пирс умеет вызывать демонов.
Я посмотрела ему в глаза, и он взял меня за свободную руку, осторожно, будто боясь сделать больно.
— Я не позволю им снова тебя захватить, но если они посмеют, я пойду за тобой хоть в ад. И если ты выскользнешь у меня из рук, я вызову тебя домой.
Я в унынии отняла руку. Едва заметное покалывание скользнуло от меня, протянулось между нами, лопнуло и хлестнуло меня теплом. Я поежилась, глядя на Пирса. Это не было естественным уравновешиванием наших ци — нет, что-то другое.
— Рэйчел, что мне для тебя сделать? — спросила Айви, прервав мои мысли.
А мне как раз вспоминалась столовая Алькатраса и Ральф, показывающий шрам от лоботомии. Потом я подумала о маме — за две тысячи миль, но всего в одном прыжке от Сан-Франциско.
— Если я попаду в беду, позвони моей матери, ладно? — Я стиснула зубы. — Скажи ей имя вызова Ала. И скажи, чтобы была осторожна, потому что вместо меня может явиться Ал.
— Рэйчел…
В голосе ее была тревога, и у меня в животе заворочался выпитый кофе.
— Знаю, — ответила я шепотом. — Это кажется ошибкой.
Вздох Айви прозвучал очень тихо:
— Ну, ты поосторожнее. Будь умницей.
— И ты тоже.
Не в силах заставить себя попрощаться, я повесила трубку. Посмотрела на экранчик. Пять минут, восемнадцать секунд. Как быстро в корне поменялась жизнь.
— Все будет хорошо, — сказал Пирс, и я мрачно на него посмотрела, не разделяя этого оптимизма.
— Странное ощущение. — Я смотрела на потолок, где крутились лопасти вентилятора. — Пусто, будто я под прожектором. Надо поспать немного.
— Это потому, что тебя изгнали из дома твоего и разделили с друзьями твоими, — ответил он. — Я серьезно говорил, что последую за тобой, если тебя вызовут. Я помчусь за тобой со всех ног, даже если адские псы будут гнаться за мной по пятам.
Пользы от этих речей не было, но когда я посмотрела ему в глаза, слова у меня не пошли. Глаза у него остались прежними — если забыть, что у Тома ресницы короче. Сердце у меня застучало, меня проняла дрожь. Хотела заговорить — его гладкие пальцы коснулись моих, прося меня замолчать. Я вспомнила его силуэт у себя в двери, дрожащую у него на пальцах черную магию, вспомнила тяжелые ночи, когда засыпала, вцепившись в подушку, в тоске по Кистену. Черт, не хочу я это повторять! И не буду.
— Нам нужно поговорить, Пирс, — сказала я, и его рука скользнула прочь.
Зазвенели колокольчики над дверью, Пирс посмотрел в ту сторону, я вслед за ним, увидев удивление на его лице. Сердце стукнуло, и только усилием воли я не бросилась бежать. Амулет-детектор сильной магии горел ярко-красным, и покалывало из кармана, куда я сунула свой такой же. В зал вошла Вивьен, толкая перед собой миниатюрную, но идеально сложенную женщину в ярко-зеленой шляпке и на шестидюймовых каблуках. С виду ей было не больше восемнадцати. Быстрые зеленые глаза на юном лице, энергичная поступь.
— Черт, — шепнула я, и Пирс шевельнулся, прикрываясь бумажным стаканом.
— У этой потаскухи новая ученица, — шепнул Пирс, и глаза у него засверкали от необходимости действовать. — Надо было нам оставить, э-э… машину твоей матушки где-нибудь в другом месте.
— Я не думаю, что нас выдал автомобиль, — возразила я, прячась за рекламным листком, призывающим заказывать зайчиков из теста на пасху. Слишком много здесь было народу. — Надо уходить.
— Она не узнает нас под маскирующими чарами. Может быть, это случайность.
Я смотрела на ничего не подозревающую публику, среди которой Вивьен, прихрамывая, двигалась вперед, и мышцы у меня постепенно напрягались.
— Все чары мира не помогут нам, если у нее свой лепрекон.
Пирс поперхнулся. У меня подскочил адреналин от страха, что кашель привлечет к нам их внимание.
— Лепрекон? — сумел он наконец выговорить, спустив шляпу на лицо. — Из малого народа? Здесь, на улицах города? С нею?
Я кивнула, чувствуя, как проваливается сердце. Черт побери, глубокие у ковена карманы, потому что я
