— Отвяжись от него, Дэн, — говорит Кэт. — Клайв, не обращай внимания.
— Он не понимает, что говорит. Это в его натуре, — добавляет Бет.
Достопочтенный сидит, молча терзая пальцами ни в чем не повинную сдобную булочку. Наконец раздается его замогильный голос:
— Я без ума от нее.
— От Эммы? — ужасаюсь я.
Клайв смотрит на меня, как на самого последнего из всех кретинов, которых он встречал на своем веку.
— Да не от Эммы, ты, клоун. От Амриты.
Я самоуверенно улыбаюсь.
— Мой милый старинный друг, — говорю я. — Я прекрасно все понял. Просто решил подразнить тебя. У тебя же на лбу написано — ты околдован своей индийской принцессой.
— Господи, как же ты иногда невыносим.
— Это его амплуа, — подкалывает Бет.
Игнорирую ее выходку.
— Ты не представляешь, как я тебя понимаю, — обращаюсь я к Клайву. Мне даже хочется похлопать его по руке, но не рискую будить спящий вулкан. — Ты просто не ожидал, что кому-то известно о твоей несчастной любви к смугляночке, — вот и злишься.
— Несчастной? — переспрашивает Клайв. — А тебе почем знать?
— Ну-у… Я просто предположил. — Иду на попятную и начинаю суетливо шарить в карманах, только теперь поняв, что моя шуточка перешла всякие границы и я наступил другу на больную мозоль.
— Гад ты, а не товарищ, — обижается Клайв.
Я протягиваю ему захватанный полиэтиленовый пакет.
— И не хочу я твой слюнявый мятный леденец — ишь какой нашелся заботливый.
— Не стесняйся, — добавляю я в порыве щедрости, — возьми два, если хочешь.
Смерив меня ледяным взглядом, достопочтенный выхватывает из пакета мятного медвежонка и злобно откусывает ему голову.
— Так-так-так, ребята, — говорит Кэт, появившаяся в дверях с большим блюдом отварной семги, — испортите аппетит перед едой. А с Дэна пример не берите — он у нас известный сладкоежка.
— Сластолюбец, — шипит Клайв.
Все в шоке.
Что ж, благие намерения порой приводят к жестокости.
Вечеринка удалась, только Майлз за весь вечер не проронил ни слова. Уходя, Клайв поведал мне на ушко, что недооценивал Бет: она, оказывается, милашка и умница.
— Прелесть твоя крошка, — говорит достопочтенный. — И вы вместе…
— О чем ты?
— Вы будто настроены на одну волну, которую не улавливает никто другой. Я знаю, это не специально происходит. Только все равно очень трогательно. И еще вы все время подкалываете друг друга. Здорово.
— Что-то не пойму я тебя.
— Зато я прекрасно понимаю, — ухмыляется он. — «Много шума из ничего» не читал?
Тихий апрельский вечер. Ресторан на Грик-стрит, за столиком сидит молодая пара. Она — индийская прелестница в сари и кашемировой шали, на каждой руке по золотому браслету, в ушах — золотые с топазом серьги. Сурьма на веках и красная помада — дразнящая смесь Востока и Запада, о чем красавица прекрасно осведомлена.
Ее кавалеру чертовски повезло.
Особенно принимая во внимания некоторые физические недочеты, которые ему доставляют массу беспокойства: он дюйма на два ниже своей спутницы, на голове — едко-рыжая шевелюра, усыпанное веснушками лицо, и еще он до нелепости нервозен. Сидящие в ресторане мужчины уже давно думают про себя: «У тебя ни шанса, приятель. Не на тот калибр замахнулся». И все-таки у нашего скромника определенно имеется одно большое преимущество: время от времени, когда он что-то произносит безо всякой видимой театральности, индийская красавица запрокидывает голову и, потрясая длинными кудрями цвета воронова крыла, заходится звонким пронзительным смехом — да так, что серьги в ушах позвякивают. Будто ветерок пробежал, играя золотыми яблочками на темных ветвях. Ее спутник втайне польщен и осмеливается лелеять надежду, что, может быть, у скромного сына дровосека все-таки есть небольшие шансы на успех.
После ужина Клайв везет Амриту в ее однокомнатную квартиру на Бетнал-Грин, мечтая, как красавица замешкается у дверей в поисках ключа, повернется к нему и проворкует: «Может, заглянешь на чашечку кофе?» И вдруг, стоя на светофоре на Олд-стрит, наш незадачливый влюбленный, к своему неописуемому ужасу, замечает в кармане автомобильной дверцы водяной пистолет. Заряженный! И если, не дай бог, он потечет!.. Катастрофа неминуема. Ладно еще, если бы в нем была вода… Но об этом особая история.
Не далее как утром Клайву пришлось ехать в местечко под названием Руислип на встречу с клиентом, и в пути, когда на дороге царило чудовищное столпотворение, ему приспичило по малой нужде (как обычно случается в безнадежных пробках). Он терпел минут двадцать, а может, и больше. В итоге, когда стало ясно, что если Клайв в ближайшие минуты не облегчится, то произойдет непоправимое, наш бедолага стал судорожно шарить в «бардачке» и всевозможных закутках, пытаясь найти хоть что-нибудь, подходящее для подобного дела. Единственным приемлемым резервуаром оказался розово-желтый водяной пистолет. Наспех воздав хвалу небесам за то, что поблизости нет грузовика и за его торопливыми приготовлениями не следит какой-нибудь потный дальнобойщик, Клайв отвинтил вместительный цилиндр, крепящийся под самым дулом, и со вздохом неимоверного облегчения исполнил то, о чем так давно мечтал. Затем прикрутил резервуар к пистолету, дабы не вытекло непристойное содержимое, и мысленно заверил себя, что непременно опустошит его на стоянке у офиса. И тут же благополучно позабыл о своем намерении…
…вспомнив лишь теперь. Надо же было найти такой неподходящий момент! Именно сейчас, когда рядом сидит самая ослепительная и умнейшая девушка из всех, кого Клайву приходилось встречать в своей жизни, его рассудок занят собственной мочой, которая, вероятно, подтекает из розово-желтого водяного пистолета, так некстати оказавшегося в дверном кармане его маленькой машинки, спроектированной карликами в очках с толстыми линзами и собранной по лицензии в Монголии.
К тому же у него с этой молодой особой уже был один неприятный инцидент на почве мочеиспускания, и Клайву лишь чудом удалось спасти свое доброе имя.
Вот невезуха!
Он угрюмо ведет машину, сжимая руль побелевшими пальцами. Глаза его нервозно бегают, стараясь уследить и за тем, что происходит на дороге, и в дверном кармане с предательским содержимым, и за руками Амриты (такими стройными! такими смуглыми! такими прекрасными!).
Как вдруг спутница восклицает: «Надо было налево!», и — время упущено. Авто пулей проносится мимо нужной развязки и оказывается в ловушке непонятно кем придуманного одностороннего движения на кольце Коламбия-роуд.
— Ох какая досада. Придется объезжать.
— Ни к чему, — говорит Амрита, отстегивает ремень безопасности и тянется к ручке. — Просто притормози у обочины, я сама дойду.
— Точно?
Она кивает.
Наш достопочтенный съезжает на обочину и останавливает машину. Не успевает он и глазом моргнуть — девушка-мечта оборачивается к нему и целует в щеку.
— Спасибо тебе, Клайв. Было здорово.
— Да? Так, может, ты не откажешься еще куда-нибудь со мной сходить?
— Ну, я подумаю, — отвечает она с улыбкой. — Да.
Амрита вылезает из машины, хлопает дверью и, склонившись к окну, посылает нашему другу воздушный поцелуй. Обходит авто и перебирается на другую сторону оживленного шоссе. Клайв не спешит отъезжать — хочет убедиться, что его прелестница благополучно перейдет дорогу, провожая ее любящим
