—Кто, будучи в здравом уме, захочет дать ему нахлобучку?
—Ты, дорогая.
Розлинн хмыкнула, издав при этом хрипловатый грудной звук, заставивший Джорджину удивленно заморгать.
—Серьезно в этом сомневаюсь. Но отчего бы тебе не сказать, почему ты так уверен, что мне бы этого захотелось.
Махнув рукой в направлении Джорджины, он даже не удостоил ее своим взглядом.
—Потому что он вернулся домой с... с его новой... ну, с ней.
А это было уже немного чересчур для Джорджины, чтобы не закипеть:
—Я вам не какая-то «она», вы, надутый осел, — тихо, но с явной враждебностью проговорила она. — Я американка, а в данный момент — Мэлори.
—Браво, дорогуша, — со смехом отозвался Энтони. — Но ведь ты будешь повторять все то, что он просил тебя говорить, да?
Тут, обернувшись к Джеймсу, она ткнула его в ребра.
—Не возникнет необходимости убеждать еще кого-то? Так ты, кажется, говорил?
—Послушай, Джордж, — умиротворяющим тоном заговорил Джеймс. — Ничего такого не произошло, чтобы выходить из себя, показывать свой характер.
—У меня уже нет характера! — завопила она ему. — И вообще я не состою в браке, во всяком случае, в глазах твоей семьи. Так что, как я понимаю, ты сможешь подыскать себе другую комнату, не правда ли?
Угрожать ему именно этим явно не стоило, когда тело его еще не полностью остыло от столь грубо прерванных объятий.
—Черта с три я стану подыскивать. Ты хочешь, чтобы его убедили? Сейчас я тебе покажу, как несложно убедить моего братишечку.
И, сжав кулаки, он двинулся к Энтони.
Встревоженная этим неожиданным поворотом, Розлинн быстро шагнула к Джеймсу, который, казалось, готов был разорвать Энтони на куски, доберись он до него.
—Ну, не надо. Никаких драк в моем доме. Зачем ты только позволил ему так себя разозлить? Что ты, не знаешь его?
Заговорил и Энтони, теперь более дипломатично:
—Признайся, старина, ты же всем нам голову морочишь?
—Если бы головой думал, а не задницей, то понял бы, что на эту тему я шутить бы не стал, — раздраженно ответил Джеймс.
Медленно распрямившись, Энтони отлепил себя от стены. Наблюдая за ним, Джорджина уловила ту секунду, когда он, в конце концов, поверил Джеймсу: он стал таким смешным в своем изумлении. Ему потребовалось еще секунд пять, прежде чем взорваться:
—Боже милостивый, так ты действительно это сделал, так, что ли? — И он покатился со смеху, да так, что ему пришлось вновь опереться на стену.
—Чертово пекло, — тихо выругался Джеймс.
Послав извиняющуюся улыбку Джорджине, но обращаясь к Джеймсу, с отвращением уставившемуся на Энтони, Розлинн сказала:
—Тебе бы следовало этого ожидать. Я слышала, как ты безжалостно издевался над ним, когда он на мне женился.
—Не потому, дорогая, что он на тебе женился, а потому, что он никак не мог перелезть через стену, которой ты разделила ваше брачное ложе.
Напоминание о том, как долго она не прощала Энтони его предполагаемую неверность, заставило Розлинн слегка покраснеть. Стало улетучиваться веселье и у Энтони, ибо ничего забавного в этой теме он сейчас не находил, равно как и тогда. В паузе, последовавшей за колкостью Джеймса, Джорджина показала всем, что и ее тут ничего не забавляет. В какой-то момент она даже было собралась одеть один башмак, чтобы ударить ногой обоих братьев Мэлори.
Вместо этого она сказала:
—Но есть проблема и для тебя, Джеймс Мэлори.
Это вызвало у Энтони новый приступ хохота и заставило Джеймса хмуро посмотреть на свою жену.
—Хватит, Джордж, ты же видишь, он не сомневается.
—Я лишь вижу, что он едва в обморок не падает — так развеселился. И мне интересно узнать, что же такого потешного в том, что ты на мне женился?
—Проклятие! К тебе это ни малейшего отношения не имеет! Речь о том, что я вообще женился!
—Так отчего бы тебе не сказать, что идея принадлежит вовсе не тебе и что мои братья...
—Джордж!..
—...заставили тебя?
Не преуспев в своих попытках ее остановить, Джеймс просто закрыл глаза — в ожидании того, какая реакция воспоследует от этого перла. Трудно было надеяться, что Энтони мог этого не расслышать.
—Заставили? — недоверчиво проговорил Энтони после паузы, потребовавшейся ему, чтобы вытереть глаза. — Ну, тогда все становится более понятным, да, конечно. Надо было бы сразу сказать, старина. — Однако он сдерживался слишком долго, чтобы этим ограничиться. — Заставили? — Он вновь задохнулся от приступа хохота, еще более сильного, чем прежде.
Обратившись к Розлинн, Джеймс очень тихо произнес:
—Или ты уберешь его отсюда, или же тебе будет от него очень мало пользы в течение нескольких месяцев... возможно, и года.
—Послушай, Джеймс, — попробовала она его успокоить, следя за тем, чтобы не улыбнуться самой. — Ты должен признать: звучит неестественно, что тебя кто-то может заставить... — Его тяжелый мрачный взгляд вынудил ее повернуться в сторону ее мужа: — Остановись же, Энтони. Это не настолько забавно.
—Дьявол... вовсе... нет, — выдохнул он. — Сколько их было, Джеймс? Трое? Четверо? — Когда же Джеймс ответил ему лишь злобным взглядом, он повернулся к Джорджине в поисках ответа.
Она тоже смотрела на него со злобой, однако сказала:
—Если вопрос в том, сколько у меня братьев, то по последним подсчетам — пять.
—Благодарение Богу! — Энтони испустил насмешливо сочувственный вздох и вновь захихикал. — В какой-то миг я подумал, что просто допустил промашку. Но теперь ты можешь полностью рассчитывать на мое сочувствие.
—Ну, это черта с два, — рявкнул Джеймс, вновь двигаясь к Энтони.
Однако Розлинн еще раз вмешалась, на этот раз схватив мужа за руку.
—Ты что, не понимаешь, когда надо остановиться? — стала увещевать она его, тем временем увлекая к двери.
—Я ведь только начал, — запротестовал он, однако взгляд, брошенный на Джеймса, заставил его смириться. — Ты права, дорогая, абсолютно права. Кстати, ты не известила Джейсона, что мы навестим его, пока он в городе? Ей-Богу, никогда так не мечтал встретиться со старшими, никогда у меня для них не было столь интересных новостей.
Едва Энтони вышел за дверь и она была с грохотом за ним захлопнута, он вновь стал умирать со смеху, особенно когда из комнаты до него донеслись глухие проклятия.
Розлинн огорченно на него взглянула:
—Тебе вовсе не следовало это делать.
—Я знаю, — усмехнулся Энтони.
—Он может тебя и не простить.
—Я знаю. — Его усмешка стала более заметной.
Она щелкнула языком.
—Так ты вовсе и не раскаиваешься?
—Ни на чертову йоту, — хмыкнул он. — Но будь я проклят, я же забыл его поздравить.
