здесь и там, наверное, была хорошим признаком.
— Ну что ж. Давайте…
Дверь, ведущая на кухню, начала открываться.
Все сгрудились в противоположном конце комнаты, за спиной Тони.
Учитывая размеры помещения и количество народа, столпившегося в нем, его подтолкнули чуть ли не к самым дверям.
«Конечно. Теперь вы все прекрасно миритесь с волшебными делами».
Свет ламп простирался как раз настолько далеко, что освещал улыбающееся лицо Ли.
Никто не пошевелился.
Сердце Тони заколотилось так, что у него заныл ожог на груди.
— Ли?
«Может, это спросил Питер или Адам. Не знаю».
Зеленые глаза блеснули. Николас открыл рот, но Тони ответил за него:
— Нет. Это не Ли.
Гримаса этого существа оказалась слишком уж неправильной. Тони знал улыбку Николаса, и это была не она.
— Существо, живущее в подвале, хочет с тобой поговорить, — насмешливо начал актер.
Уточнять не было нужды. Все и так знали, о ком идет речь.
— Зачем? — спросил Тони.
— Не знаю.
— Кончай. Во всех отношениях существо из подвала — это ты.
— Ой! Так и есть. — Длинные пальцы откинули назад водопад черных волос. — Но я не хочу разговаривать с тобой перед всеми. Тут слишком душно. К сожалению, ты не поддался на приманку, поэтому мне пришлось прийти самому. Спустись вниз и встань со мной лицом к лицу.
— А если я этого не сделаю?
Руки Ли задрожали, бархатный голос стал грубым.
— Полагаю, ты сам знаешь ответ.
— Если ты не пойдешь с ним, то тварь что-нибудь сделает с Ли!
— Да, Тина, я понял, — вздохнув, согласился Тони.
— Извини за то, что я решила прояснить ситуацию, — пробормотала помощница режиссера, отвечавшая за сценарий.
На сей раз улыбка Ли была почти настоящей.
Тони посмотрел мимо него во тьму, царящую на кухне, потом на потолок над дверью, на пол у своих ног — куда угодно, только бы не видеть почти настоящей улыбки Ли.
— Дай мне обсудить это с остальными.
— Зачем? Ты ведь знаешь, что отправишься со мной.
— Давай притворимся, что у меня есть выбор.
— Ладно. — В глубине зеленых глаз мелькнуло темное веселье. — Говорите. Я подожду.
Тони развернулся, шагнул обратно к толпе и сделал всем знак собраться вокруг него.
— Если ты спустишься в подвал, а эта тварь тебя уничтожит, какого дьявола прикажешь нам делать? — спросила Эми.
— Спасибо за заботу.
— Ты понял, что я имела в виду!
— Если оно уничтожит меня, то вы останетесь здесь и всеми силами постараетесь прожить до рассвета.
— Откуда ты знаешь, что тогда оно нас отпустит? — поинтересовался Адам, покачав головой.
— Такова традиция.
— Что-то должно произойти больше одного раза, чтобы она возникла, — заметил Зев, втягивая Брианну обратно в круг, подальше от Ли.
— В каждом фильме…
— Это не фильм!
Тони закрыл глаза, досчитал до трех и сказал:
— Слушайте, вы просто должны поверить мне на слово насчет рассвета. Кроме того, я думаю, что уцелею. Бренда намекнула, что тварь не собирается меня убивать.
— Почему?
— Она не сказала.
«Вообще-то Бренда сообщила только, что тварь, живущая в подвале, не хочет, чтобы меня уничтожил Ли. Зло могло пожелать лично сделать грязную работенку. Но мне все равно придется идти в подвал, поэтому не вижу смысла упоминать об этом».
— У кого-нибудь есть зеркальце? Я оставил пудреницу Тины в бальном зале.
— Честное слово, Тони, ты должен поосторожнее обращаться с чужими вещами!
— Извини.
— Эта пудреница была у меня не один год.
— Она все еще там. Ты сможешь забрать ее утром.
— Конечно. — Тина раздула ноздри. — Если выживу. Что ж, пусть даже я и хотела бы одолжить тебе еще одно зеркальце, но у меня их больше нет.
— Эми?
— Я тебя умоляю. — Она убрала за ухо пурпурную прядку с черным концом. — Я выгляжу замечательно, как сейчас, выходя из дома и весь день.
После долгой паузы Мэйсон вздохнул и вытащил маленькую серебряную пудреницу из кармана штанов.
— Мне нравится проверять свой грим, — объяснил он, протягивая парню эту штучку.
— Ты всегда чудесно выглядишь! — с чувством выпалила Эшли.
— Верно, — кивнул он.
Все следили за тем, как Тони убирал зеркальце в передний карман.
Он наклонился ближе к тесной группе и прошептал:
— Когда я уйду, выпустите голову садовника. Хочу посмотреть, как тварь среагирует на «повторный показ».
«К черту, жизнь слишком коротка».
— А Маус и Мэйсон? — спросил Зев.
Тони взглянул на актера и оператора, но так и не понял, о чем спрашивал музыкальный редактор. Мэйсон не обращал на Тони никакого внимания — деловой, как и всегда. Маус посмотрел на него сквозь видоискатель.
«Да, верно. Возможное возвращение чокнутых. Если „повторные показы“ возобновятся, не почувствует ли дом, что способен раскинуть свои силы настолько, чтобы снова овладеть чужими умами? Если Маус и Мэйсон не помнят, как низко они пали, то имеют ли право все остальные принимать решение, рискующее снова поставить этих людей под удар?
Могу ли я рисковать всеми — ведь сумасшедший Маус весьма опасен — ради информации, которая может оказаться несущественной или же очень важной?
Тут уж не угадаешь».
— Тони?
— Спросите сперва остальных.
«Благо многих! Да, как будто оно будет волновать Мэйсона».
Тони прикоснулся к твердому краю пудреницы и выпрямился.
— Итак, пойдешь? — спросил Сордж.
— Конечно, — ответил Питер, протянул руку и сжал предплечье Фостера. — Верни нам Ли. Мы не можем потерять его сейчас. Фанаты шлют ему не меньше электронных писем, чем Мэйсону.
— Больше.
Рид негодующе забрызгал слюной, а все остальные повернули головы, чтобы посмотреть на тварь,
