парковке. – По тону Суонсона, прикрывшего за собой дверь кабинета доктора Муи, было понятно, что столкнуться с ней он предпочел бы на шоссе, причем находясь за рулем большегрузного автомобиля. – С этой юной особой придется что-то делать.
– Не обращайте на нее внимания. – Дженнифер Муи, поднявшись из-за стола, расправила складки на своем безукоризненно отглаженном белом халате. – Она просто пытается сделать карьеру, раздуть скандал, вот и все.
– Но почему вокруг меня? Это же многомиллионный город, в конце концов. Прицепилась бы к какой- нибудь поп-звезде, что ли. – Суонсон вытер выступивший на лбу пот. – А вдруг эта девица что-то пронюхала?
Встреча с журналисткой явно выбила его из колеи. Доктор неодобрительно посмотрела на шефа. Стоит ли так паниковать на пустом месте?
– О чем пронюхала? – спросила она так, словно пребывала в уверенности, что пронюхать было совершенно не о чем.
– А вдруг она следит за моим домом? Увидела, как вы от меня выходите, и...
– И что? Как всякий нормальный человек, она подумает, что мы обсуждали с вами дела клиники.
– Но...
– Просто ей легко удается выводить вас из душевного равновесия, вот вам и мерещатся всякие ужасы.
Суонсон с трудом взял себя в руки.
– Вы уж простите мне эту истерику, доктор Муи. Эта особа умеет распознавать больные места.
– Уверена, что не только ваши. Что насчет нашего покупателя?
– Он приедет сюда завтра после полудня.
– Отлично. Я заготовлю кровь для переливания. Если все пройдет удачно, прооперируем его через день. – Она прошла мимо него и открыла дверь. – Вы не возражаете?
– До того, как мы начнем обход, расскажите мне, что нового произошло за прошедшую неделю? – спросил Рональд Суонсон, следуя за ней в приемную.
– Сегодня утром скончался Мэттью Стайн.
– Мэттью Стайн, – повторил тот. Смесь гнева и сострадания в голосе резко контрастировала с деловым тоном доктора Муи. – Ему было всего тридцать семь!
– Он уже довольно долго находился на диализе. Несколько дней назад он впал в кому и в сознание больше не приходил.
– Это преступление! Настоящее преступление. – Как часто бывает, гнев подавил сострадание. – Ведь речь идет о простейшей операции. Да и доноров вокруг полным-полно, просто никто не хочет помогать умирающим. И больные погибают один за другим. Куда, черт побери, смотрит правительство? Ничего бы страшного не произошло, если бы органы людей, умерших от травм головного мозга, в принудительном порядке использовались для трансплантации. Возьмем Францию – они практикуют это с семьдесят шестого года, и мир с головы на ноги не перевернулся.
Бизнесмен оседлал любимого конька. Сколько раз уже приходилось ей выслушивать подобные сетования! Дженнифер Муи не стала терять время даром и принялась мысленно составлять расписание процедур на ближайшие два дня. Да, горячая их ждет пора! Внимание к мелочам – вот истинный залог успеха. Нужно продумать все. Малейшая оплошность – и твой пациент умрет. На момент пересадки органов вероятность благополучного исхода составляет девяносто семь процентов. Она несколько снижается, если органы изымаются у погибших, в этом случае вероятность уменьшается до девяносто двух процентов. Слава богу, богатые клиенты могут позволить себе не только самый лучший наркоз, но также прекрасный уход после операции: все они безумно боятся инфекций и щедро платят, чтобы предотвратить малейшие осложнения. Хорошо, что на этот раз ей не придется думать о разнице в пять процентов.
Селуччи проснулся. Ему снилась кровь, целое море крови, и что-то еще, чего он никак не мог припомнить. Секунду он лежал не шевелясь, прислушиваясь к биению сердца, которое готово было, казалось, выпрыгнуть из груди. С головы до ног он весь был покрыт холодным потом. Удивительно, как ему все же удалось заснуть. Судя по теням на стене, время было около четырех, ну, в крайнем случае, не больше пяти часов вечера Солнце сядет в 7:48. Самое позднее в 9:00. Вики бросится на его поиски.
Она от клиники камня на камне не оставит, да и от всего, что попадется ей на пути. Жаль, что Салливана она там не встретит, подумал он, представив себе их встречу лицом к лицу.
Если в клинике Вики ничего не обнаружит, то двинется прямехонько к Суонсону. И если тот в самом деле замешан в этом преступном бизнесе, к полуночи с ним уже будет покончено. Он, правда, может обратиться к помощи полиции, но для начала ему придется обеспечить себе железное алиби.
Ну а если Суонсон все-таки ни при чем – и такой вариант ведь вполне возможен, – тогда Вики вряд ли сможет быстро прийти ему на помощь.
А она ведь располагает временем только довосхода солнца.
Майк поежился. Рассвет казался чем-то вроде смертного приговора. Рука под повязкой слегка зудела, напоминая, что, возможно, его и не спасут. Вчера у него взяли кровь, а что еще они могут у него забрать? Много ли осталось времени до операции? А после нее...
12
Они по-прежнему были здесь. Генри знал это, даже не открывая глаз. Когда дневной света высвободил его из своих оков, вампир сразу же испытал стойкую уверенность, что они снова здесь. Должно быть, случилось одно из двух: или людям, которые захватили Селуччи, удалось избежать ареста, или же полиция еще не огласила результаты, поэтому общественность не в курсе происходящего.
Есть, конечно, и третий вариант... Фицрой продолжал лежать, внимательно вслушиваясь в происходящее вокруг, все его чувства были направлены на тех, кто уже простился с жизнью и ждал его у изножья кровати. Они находились здесь потому, что произошел какой-то сбой. Они жаждали мести более утонченной и менее... К сожалению, единственное слово, которое пришло ему в голову, чтобы закончить мысль, было 'легальной'. Поэтому мечтам детектива Селуччи о справедливом и законном суде, видно, сбыться не суждено.
Впрочем, Генри, несмотря на мнение детектива, с самого начала был в этом уверен. До сих пор, памятуя о чести, он старался не преступать рамки законности. Не сработало.
Интересно, а как же Вики?
Насколько Фицрой помнил, она, еще в бытность свою частным сыщиком, разделяла понятия 'закон' и 'справедливость'. А когда стала вампиром, ограничения и вовсе перестали для нее существовать. И вот вчера Селуччи поставил ей ультиматум. На сей раз Вики не решится пойти против воли своего друга. Однако едва ли она остановит его, Генри, руку. При мысли об этом он усмехнулся, показав свои зубы вампира.
Наконец он открыл глаза. Что толку медлить?
Они стояли рядом – так же, как это было в шесть прошедших ночей. Даг. Безрукий товарищ по смерти. И еще много-много невидимых даже его зоркому глазу теней. Эдакий безмолвный хор смерти.
Фицрой вздохнул.
– Ну что, ребята? Тут как тут?
Вопрос был так себе, он ведь собирался спросить совсем о другом Однако сошло. Призраки, правда, выглядели недовольными, но все же исчезли.
Майка в квартире не было.
Вики была в этом абсолютно уверена. В ее глазах зажглись опасные серебряные огоньки, зубы обнажились. Женщина бросила свирепый взгляд в темноту, будто та должна была испугаться и дать ей ответ. Селуччи прекрасно знал, когда сядет солнце. И, если бы он сейчас был на свободе, он сидел бы уже рядом с ней. А раз не сидит, значит, прийти он не смог.
Что ж! Кому-то придется серьезно за это заплатить.
Бормоча вполголоса страшные угрозы, Вики принялась одеваться. Какая-то часть сознания пыталась убедить ее, что, возможно, Майка могли задержать в полиции, там ведь столько бюрократии и разных бумажек.
