стена, построенная инками, и она практически не тронута временем. Это великолепная стена «рядовой» кладки длиной 200 футов, в которой каждый обтесанный камень слегка выдается вперед и точно прилегает к соседним камням. Большая часть этой стены имеет свою первоначальную высоту 15 футов над уровнем улицы и 10 футов над уровнем платформы храма. Она сужается к вершине и наклоняется внутрь – все это делается для того, чтобы усилить иллюзию высоты и прочности. Центральный двор храма окружает ряд прямоугольных помещений. Во многих из них сохранилась нетронутой каменная кладка инков с рядом ниш трапециевидной формы, сделанных в стене на уровне плеч человека. Но самой впечатляющей особенностью архитектуры Кориканчи является подпорная стена изогнутой формы в северо-западной его части, ниже западного фасада церкви Санто-Доминго. Темно-серые камни имеют законченную форму и превосходно подогнаны друг к другу; они поднимаются на высоту 20 футов с легким изгибом для устранения оптического обмана. Этот ровный изгиб стены уцелел после многих землетрясений, которые случались в истории Куско, и некоторые туристы пытаются делать нравственные выводы из того факта, что стена, построенная инками без специального раствора, выстояла, в то время как испанская церковь над ней часто обваливалась (фото 27).
Помимо каменной кладки и золотой облицовки, среди особенностей Кориканчи, которые чаще всего описывались хронистами, был сад золотых растений, жертвенный сосуд и золотое изображение солнца. Искусственный сад поразил испанцев своими изящными точными копиями маиса, у которых были золотые стебли и серебряные початки. По словам Кристобаля де Молины, сад располагался в центре храма, перед помещением, в котором находилось изображение солнца. Неудивительно, что ни одно из этих драгоценных растений не избежало переплавки в 1534 году.
Жертвенный сосуд играл более важную роль. Хуан Руис де Арсе был свидетелем церемоний, проводимых возле него в течение первого года конкисты. «В центре двора находится жертвенный сосуд, а рядом с этим сосудом стоял алтарь, сделанный из золота, весом 18 тысяч кастельяно. Рядом с ним был идол. В полдень с алтаря снимали покров, и каждая монахиня [мамакона] приносила блюдо с кукурузой, затем с мясом и кувшин вина и предлагала это идолу. Когда церемония предложения пожертвований заканчивалась, подходили два стража-индейца с большой серебряной жаровней. Они разжигали в ней огонь и бросали в него кукурузу и мясо, а вино выливали в сосуд для жертвоприношений. Они приносили в жертву то, что горело в жаровне, при этом поднимая руки к солнцу и воздавая ему благодарность». Реджинальдо де Лисаррага, один из монахов-доминиканцев, живших в этом монастыре в конце того века, подтвердил: «В нашем монастыре остался большой каменный сосуд для жертвоприношений, имеющий восьмиугольную форму с внешней стороны. Он имеет более пяти с половиной вара [пять футов] в диаметре и глубиной свыше одного вара с четвертью».
Со знаменитым золотым изображением солнца было связано больше путаницы. Оно было известно как Пунчао, что означало «дневной свет», или «заря»; само же солнце называлось Инти. В Куско были различные изображения солнца, а в храме Кориканча также хранились изображения луны, звезд и грома. Главный образ Пунчао представлял собой «изображение солнца огромных размеров, сделанное из золота, прекрасной ковки и украшенное множеством драгоценных камней». Этот главный образ солнца избежал рук испанцев. Хвастливый Бискаян Мансио Сьерра де Легисамо заявлял, что он был в его собственности в Кахамарке, но он в азарте проиграл его за одну ночь; отсюда пошло испанское выражение «проиграть солнце до того, как оно встанет». Многие хронисты повторяли эту историю, но ни один из них не поверил Сьерре. Писарро не позволял ни одному солдату иметь в собственности драгоценные вещи из сокровищ выкупа до того, как они пройдут переплавку, а тем более этого не могло случиться с самым известным религиозным изображением империи. Испанцы продолжали мучиться по поводу пропавшего образа Пунчао, и Кристобаль де Молина написал в 1553 году, что «индейцы спрятали это солнце так хорошо, что его так и не смогли найти до сего времени».
Разграбление Куско было неизбежным, так как захват города стал кульминацией агрессии, инспирированной жадностью. Но утрата художественных ценностей была трагедией. Впечатлительный молодой священник Кристобаль де Молина осуждал своих соотечественников. «Их единственной заботой было собрать золото и серебро, чтобы разбогатеть… Они не думали о том, что причиняют зло, ломая и разрушая. Ведь то, что уничтожалось, было совершеннее всего того, чем они обладали и чему радовались».
В городе Куско также находились огромные склады империи инков. Люди Писарро часто видели провинциальные склады во время передвижения по королевской дороге. Инки понимали важность продовольственного снабжения для своих армий– завоевательниц и содержали хранилища необходимых припасов вдоль своих дорог. Припасы складывались рядами и хранились в одинаковых прямоугольных сараях, часть которых можно увидеть и сейчас. Отличным примером может послужить глухая деревушка Тантамайо на правом берегу в верхнем течении реки Мараньон. Аккуратный ряд сараев, сделанных из плитняка, издалека выглядит как обоз, двигающийся по склону горы. Но большая часть содержимого провинциальных складов была израсходована армиями во время гражданской войны или использована Кискисом.
Испанцы никак не могли быть готовыми к тому, что гигантские склады в самом Куско окажутся доверху заполненными. Педро Санчо описал «склады, в которых были плащи, шерсть, оружие, металлы, ткани и другие товары, выращенные или произведенные в этой стране. В них есть большие щиты, небольшие круглые щиты, обтянутые кожей, кровельные балки, ножи и другие инструменты, сандалии и нагрудники для экипировки воинов. Все это имелось в таких непомерных количествах, что трудно себе представить, как индейцы вообще смогли собрать так много изделий, чтобы заплатить такую огромную дань». Молодого Педро Писарро особенно поразили крошечные перья, из которых инки делали одеяния, и по сей день украшающие многие музейные коллекции. «Когда мы вошли в Куско, в городе находилось большое число складов, заполненных очень тонкими тканями и другими, более грубыми тканями; и склады, в которых хранились скамейки и разные стулья, продукты питания или кока. В них хранились переливающиеся перья, одни из которых были похожи на чистое золото, а другие переливались золотым и зеленым цветом. Это были перья очень маленьких птичек, едва больше цикады, которых называли «пахарос коминес» [колибри] из-за их крошечных размеров. Переливающиеся перья растут у этих птичек только на груди, и каждое перышко размером чуть больше ногтя. Огромное количество таких перышек были нанизаны на тонкую нить и искусно прикреплены к волокнам агавы так, что полученные образцы имели в длину более пяди. И все они хранились в кожаных сундуках. Из них делали одежду, которая состояла из ошеломляющего количества маленьких переливающихся перышек. Там было много других перьев самых разнообразных цветов, предназначенных для изготовления праздничной одежды для знатных инков и их женщин… А также там было много плащей, полностью покрытых золотыми и серебряными зернами бисера, и не было видно ни одной нитки, как будто бы это была очень густая кольчуга; и были склады обуви, подошвы которой были сделаны из сизаля, а верхняя часть – из качественной шерсти разных цветов».
Испанские завоеватели, ослепленные золотом Куско, не обратили никакого внимания на эти удивительные склады. Они позволили опустошить их «янаконам», союзникам из числа индейцев, которые присоединились к удачливым оккупантам.
Глава 7
Хауха
Наступил 1534 год. Силы двух противоборствующих сторон – испанцев и китонских инков – растянулись вдоль линии Анд от Куско до Кито. Основная масса населения Перу не вставала ни на чью сторону, но кусковская ветвь королевской фамилии Инков стала непоколебимым союзником европейцев. В Перу испанцы оккупировали три города: Писарро удерживал Куско вместе со 150 лучшими бойцами; королевский казначей Алонсо Рикельме находился в Хаухе с 80 испанцами; а Себастьян де Беналькасар, который сопровождал золото из Кахамарки к побережью, был в Сан-Мигеле-де-Пьюра с небольшим отрядом.
Китонские войска были разделены на две армии. Под контролем полководца Руминьяви находился сам город Кито и территория, занимаемая современным Эквадором. Полководец Кискис был в 1300 милях южнее Куско, в горах «кунти-суйю» (то есть в южной части империи), вместе с армией, выигравшей войну против Уаскара. Его люди потерпели поражение от испанцев у Вилькасуамана, на Вилькаконге, на подступах к Куско и у Капи, но ни одно из сражений не было решающим. Вероятно, численность армии Кискиса составляла около 20 тысяч человек: на смену погибшим и дезертировавшим из его войска пришли подразделения,
