бывшие под началом Чалкучимы. Но Кискис потерял инициативу. Теперь именно он, а не Писарро, был отрезан от своего опорного пункта. Его воины требовали возвращения на родину, в Кито. Они вынудили сопротивляющегося полководца прекратить свой завоевательный поход и предпринять долгий переход через Анды на родину. Огромная, неповоротливая армия Кискиса продвигалась в сопровождении стад лам, толпы носильщиков и женщин – тех самых обслуживающих армию людей, которые побывали в плену у сбитых с толку испанцев, – и она должна была пересечь в сезон дождей гористую страну с враждебно настроенным населением, в которой были разрушены мосты, а склады – пусты.
Кипу-камайок, официальный архивариус, хронист и статистик
Разведчики Манко вскоре донесли, что китонцы отправились на север вниз по левому берегу реки Апуримак, чтобы выйти на королевскую дорогу. Такой маневр представлял явную угрозу людям Рикельме в Хаухе. Это был самый слабый и самый уязвимый отряд испанцев. Победа над этими испанцами могла иметь далеко идущие последствия. Она означала бы уничтожение четвертой части чужеземцев, находившихся в то время в Перу, и оставила бы Писарро в Куско в полной изоляции от своих соотечественников в Сан-Мигеле. Это дало бы возможность Кискису получить назад часть выкупа Атауальпы, который еще не был отправлен в Испанию. Но прежде всего, это продемонстрировало бы, что испанцы не такие уж и непобедимые, и возродило бы боевой дух в армии инков.
Писарро правильно оценил опасность. «Он сильно терзался оттого, что оставил огромное богатство в Хаухе под охраной крошечного гарнизона». Он решил послать Диего де Альмагро и Эрнандо де Сото с отрядом из 50 испанцев на север. Их должно было сопровождать индейское войско численностью около 20 тысяч воинов под командованием Манко и одного из его братьев. Но это смешанное войско, которое должно было выступить из Куско в последний день 1533 года, на самом деле покинуло город только в конце января. Испанцы с неохотой прекращали свое мародерство в городе, а Манко наслаждался празднествами по поводу своей коронации. Также представлялось разумным шагом подождать, пока не кончится пик сезона дождей, так как «каждый день шел сильный дождь». Когда наконец войско выступило в поход, оно продвигалось очень медленно. От дождей вышли из берегов реки, а Кискис обрубил немногие остававшиеся мосты. Река Пампас, протекавшая под Вилькасуаманом, представляла собой непреодолимое препятствие. В течение двадцати дней люди Манко работали как муравьи, чтобы восстановить подвесной мост. Знатоки своего дела, строители мостов испытывали огромные трудности из-за течения, которое все время сносило их канаты, но на испанских наблюдателей их мастерство произвело большое впечатление. Сам Манко вернулся в Куско с посланием, которое было получено от Рикельме в Хаухе. Возможно, Писарро пригласил Инку вернуться, чувствуя, что было бы неразумно рисковать его лояльностью в предстоящем бою с его братьями из Кито. Таким образом, спасательный отряд проследовал дальше без Манко, не сумев переправиться через Пампас и достичь Вилькасуамана раньше марта, но к этому времени сражение за Хауху решило все.
При планировании своего нападения на Хауху Кискис решил применить двойной охват. Тогда город располагался вдоль берегов реки Мантаро, в том месте, где плоская и плодородная долина резко обрывается серыми скалистыми горами. Тысяча индейцев должна была пробраться через горы, перейти мост рядом с Хаухой и овладеть высотами позади города. Остальные, около 6 тысяч воинов, должны были продвигаться по открытой долине. Не все пошло гладко по плану. Вскоре пропал элемент неожиданности, так как «такое большое перемещение нельзя было не заметить», и местные жители, сотрудничавшие с испанцами, «усердно сообщали обо всем ради своих эгоистических интересов». Четыре испанских кавалериста увидели армию китонцев, когда она переправлялась через реку по мосту в 50 милях от города. Расчет времени нападения на город также оказался неверным. Вместо того чтобы атаковать город одновременно с двух сторон, тысяча воинов, пришедших с гор, появились на день раньше, и они немедленно попытались поджечь город. Главной заботой королевского казначея Рикельме было золото королевской казны. Он поместил его в один дом под охрану наименее полезных в бою из имевшихся в его распоряжении 80 испанцев. Десять кавалеристов и несколько арбалетчиков отбросили индейцев, продвигавшихся по мосту недалеко от города, и бросились вслед за ними в атаку через мост.
Защищавшиеся испанцы провели ночь и последующий день в полном вооружении и в нетерпеливом ожидании. Только тогда появились главные силы китонского войска и встали лагерем на расстоянии мили от Хаухи на дальнем берегу притока реки Мантаро. Рикельме бесстрашно выступил с половиной своего личного состава: 18 кавалеристов, 12 пехотинцев и 2 тысяч дружески расположенных местных индейцев. Китонцы начали было переправляться через вздувшуюся реку, но вернулись вновь на дальний берег. Испанцы отважно вошли в разбушевавшийся поток, и их встретила стена стрел и камней, выпущенных из пращи. Сам Рикельме получил удар камнем по голове, упал с коня, был смыт потоком и с трудом спасся благодаря арбалетчикам. Только один испанец был убит, но почти все были ранены. Были убиты 3 лошади, и много местных жителей погибло от рук китонцев. Но испанская кавалерия и арбалетчики в этот день победили: большинство воинов из армии Кискиса убежали в горы в поисках спасения, а многие из них были зарублены преследовавшими их всадниками. Фортуна благоволила испанцам: всего несколькими днями раньше к ним приехал с побережья известный военачальник Габриэль де Рохас. Алонсо де Меса также «великолепно отличился в тот день, так как он был молод и силен и имел хорошего коня и прекрасное оружие». Испанцы даже продолжили преследование в горах, заставив китонцев отступить из укрепления, которое они попытались занять. Кискис собрал своих людей в Тарме, но был оттуда выбит. Его воины очень хотели вернуться в Кито, но Кискис твердо решил попытаться оккупировать центральную часть Перу. Он укрепился в горной цитадели недалеко от Бомбона на озере Хунин.
Так остались тщетными надежды Кискиса на эффектную победу. Его солдаты были частью профессиональной армии империи и могли бы лучше проявить себя. Вместо этого они быстро потеряли свой боевой настрой и стремились только поскорее пройти Хауху, которая была препятствием на их пути на родину. Но исход сражения на самом деле решила позиция местных индейских племен. Кискису удалось привлечь некоторые из них на свою сторону: после сражения испанцы многих из них нашли мертвыми на поле боя. Но индейцы в самом городе не сделали ни одного враждебного движения по отношению к испанцам во время сражения. Они даже предоставили 2 тысячи воинов в помощь отряду Рикельме. Эти их действия были отчасти местью китонцам за их прошлогоднюю оккупацию, но также это был – что более существенно – мятеж местного племени уанка против владычества инков из Куско. Враждебное отношение таких сильных племен, как уанка, было решающим фактором в свержении власти инков в Перу.
Альмагро и Сото достигли Хаухи спустя три недели после сражения, которое состоялось в середине февраля. Они своевременно выдвинулись, чтобы напасть на Кискиса в его горной крепости, взяв с собой 40 испанцев и отряд индейцев под командованием одного из братьев Манко. Они обнаружили, что китонцы укрепились в ущелье Маракайльо на дороге в Бомбон. В этом дефиле перед лошадьми встали отвесные стены, узкий проход и только один способ преодолеть крутой откос. Сото ничего не мог поделать с этой преградой и вернулся в Хауху.
К этому времени Франсиско Писарро и Великий Инка Манко завершили все дела в Куско. Сокровища столицы империи были уже все переплавлены в бруски, на которых стояло королевское клеймо Испании. 19 марта был подписан последний акт распределения, и 23 марта Писарро совершил официальную церемонию «основания» Куско, столицы инков, как города с испанским самоуправлением. Спустя три дня Писарро и Манко отправились в Хауху, оставив заместителей в Куско: с испанской стороны это были Белтран де Кастро и Хуан Писарро, а со стороны индейцев – Инка Паулью.
Два лидера достигли Хаухи в середине апреля и узнали, что Кискис все еще занимает прочное положение у дороги, ведущей на север. Инка послал в Куско за своими лучшими войсками: Писарро дал понять, что ему не нужен всякий сброд. Прибыли 4 тысячи отличных воинов, и Манко возглавил еще одну экспедицию против китонцев. Эрнандо де Сото и Гонсало Писарро осуществляли руководство, имея под своим началом 50 испанских всадников и 30 пехотинцев. Вожди местных племен в Хаухе так же приняли участие в экспедиции, как они это сделали при обороне города от армии Кискиса. Они вели точный счет своим людям: вождь Гуакра Паукар дал 417 воинов, а вождь Апо Кусичака из Хатун-Хаухи сам возглавил отряд из 203 воинов. Экспедиция выступила из Хаухи на север в середине мая. Кискис, очевидно, уже покинул свое укрепленное ущелье и продолжил свой походный марш на север. Произошел ряд острых стычек, в которых Гуакра Паукар потерял три четверти своих людей, которых он выделил для экспедиции. Испанцы преследовали Кискиса до Уануко, но прекратили преследование, когда стало ясно, что он уходит из центральной части Перу и продолжает двигаться к Кито. Сото и его экспедиция вернулись в Хауху в начале
