– А если она больна?
– Маловероятно.
– Посмотрите на нее и скажите, что вы о ней думаете.
– Я думаю, что она мила и очень женственна.
– Только бы чего-нибудь не подхватить!
– Теперь вам отступать некуда.
– Она вам нравится?
– Да. – Хенрик еще раз посмотрел на брюнетку: – Аппетитная.
– Пошлю немца за цибозолом, – решил Рудловский. – Вы не знаете, он профилактически действует?
– Не знаю. Спросите лучше доктора.
– Мелецкого? Спасибо, мне еще жизнь не надоела! Мелецкий такой же доктор, как я министр. Он всего лишь зубной техник.
– А диплом? – спросил Хенрик.
– Вам нужен диплом? Сколько? Три? Дюжина? Шеф вам устроит. Он большой ловкач. С ним не пропадешь. Привет, я отчаливаю.
Рудловский вернулся к брюнетке. Хенрик проводил его взглядом. Сплошные сенсации. Диплом фальшивый, с помощью фальшивого диплома ему удалось обмануть уполномоченного. Янка встала и подала Рудловскому руку. 'До Хенрика донеслись его слова: «Здесь очень мило, не правда ли? Общество, музыка…» Они опять сели, Рудловский снял очки и начал что-то рассказывать. «Если я перетяну его на свою сторону, нас будет четверо, с Чесеком и Смулкой. Доктору останется Вияс. Доктор, доктор, вдвоем он не осмелится пойти против четверых». Тореадор перестал голосить, прервав свои жалобы на полуслове, пани Барбара встала из-за фортепьяно. Чесек пошел за нею, она что-то сказала Хенрику по-французски о Чесеке, что – Хенрик не понял, она громко засмеялась и откинулась назад, Чесек поддержал ее за талию, она перегнулась через его руку и снова засмеялась. Хенрик открыл им дверь в зал. «Опять выглядит старой», – подумал он. Она ему в матери годится, но, может быть, Чесеку мать и нужна? Он вспомнил девушку с распущенными волосами. Хорошо, что ее здесь нет.
– Надеюсь, вы не расстроились, – услышал он голос Анны.
– Нет, из-за чего? – ответил он, но не был уверен, что искренне.
Подошел Смулка.
– Сейчас буду говорить с шефом, – сказал он.
– Осторожно, ты много выпил, – предостерег Хенрик.
– Он тоже. Я сказал ему, что хочу с ним говорить. «Ладно, – сказал он, – жду тебя».
– Смотри не проговорись, что я что-то знаю, – напомнил Хенрик.
Анна спросила:
– Вы о чем? Смулка ответил:
– Ни о чем. – Он много выпил, это чувствовалось. – Хенрик не хочет, чтобы мы разбогатели. Он говорит, что бедных ждет царство небесное. Как тебя зовут? – обратился он к Анне.
Та не ответила. Смулка пошатнулся.
– Меня зовут Збышек. А ты Ханка, я знаю. Я с утра на тебя смотрю. Ты здесь, Ханка, самая красивая. Остальные лахудры, ты самая шикарная.
– Они не лахудры.
– Лахудры. И ты тоже.
– Вы пьяны.
– Нет. Могу взять какую захочу. Ну так я выбираю тебя. Шеф сказал, что тебе все равно и что ты согласишься.
Анна покраснела. Сначала краска залила ей шею, потом щеки и лоб. Хенрик отвернулся. Рудловский и брюнетка сидят в кресле. Вияс целует рыжую. Рыжая принимает поцелуи, как будто они не имеют к ней никакого отношения. Блондинка дремлет в кресле.
– Я уже говорила, что меня это не интересует, – услышал он дрожащий голос Анны. – Я сказала об этом утром, как только мы приехали.
Продолжая наблюдать за Виясом и рыжей, Хенрик спросил Анну:
– Когда вы говорили о цветах?
– Мы ни о каких цветах не говорили.
Хенрик посмотрел на Анну. На лбу у нее проступили капельки пота.
– Я не заставляю вас говорить правду, – заметил он, пожимая плечами.
– Ну тогда все в порядке, – сказал Смулка. – Если тебя это не интересует, значит, тебе все равно, и я тебе поклонюсь.
– Нет, – запротестовала Анна.
– Ну какого еще?..
