Узнать, къ чему свои онъ мысли простираетъ; Ч?мъ паче занятъ онъ, кровавой ли войной, Или цв?тущею въ поко? тишиной? 405 Ей мнилось, что война его вниманью льстила, И взоромъ взоръ его къ иному отвратила. Тамъ новый видъ глаза Царевы поразилъ: Художникъ пламенну любовь изобразилъ. Любовь, которая казалася на трон?, 410 Съ калчаномъ стр?лъ въ рукахъ и въ розовой корон?; Т? стр?лы сыплются въ день ясный и въ ночи, На всю вселенную, какъ солнечны лучи. Лучами шаръ земный ты солнце осв?щаешь, И грады оными и степи пос?щаешь: 415 Подобно стрлы такъ изъ рукъ любви летятъ, Равно Влад?теля и пастуха язвятъ; И щастье равное они тогда вкушаютъ, Когда свои сердца любовью ут?шаютъ. Что живостью цв?товъ на льн? изображалъ, 420 Художникъ въ томъ живой натур? подражалъ: Тамъ гордыя древа долины ос?няли, И кажется, они верхи свои склоняли: Межъ камней извившись источники кипятъ, И мнится, на ст?н? написанны шумятъ; 425 Тамъ кажется Нарцисъ еще глядитъ въ потоки, И будучи цв?ткомъ, пущаетъ слезны токи; Нещастный Адонидъ, ставъ жертвою любви, Еще является на стебл? во крови. Алей на все взиралъ, взиралъ и возхищался; 430 Но бодрый духъ его слаб?лъ и возмущался; Толико мысли онъ въ забавы углубилъ, Что друга в?рнаго Гирея позабылъ. Другъ часто близокъ къ намъ во отдаленьи трона, Но въ немъ лишь вид?нъ Царь, когда на немъ корона. 435 Алей возшедъ на тронъ, въ день щастья своего Не помнитъ дружества, но помнитъ другъ его! Казанцы жизнь при немъ предвидящи щастливу, Морскому въ оный день подобились приливу, Который Царскiй домъ какъ море наполнялъ: 440 Весь градъ передъ Царемъ кол?на преклонялъ; И в?рность радости свои везд? трубила. Алея подлинно Казанска чернь любила; Уже два раза онъ сердцами ихъ влад?лъ, Какъ будто о своемъ, о благ? ихъ рад?лъ; 445 Им?ли въ немъ они отъ сильныхъ оборону. Алею поднесли порфиру и корону; Не страшны Россы имъ, не страшенъ Асталонъ, Когда прiосенитъ Алей Казанскiй тронъ. Но зависть и раздоръ среди вельможъ летаютъ, 450 Которыя Царя наружно почитаютъ. Сiи дв? фурiи, тревожа ихъ сердца, Неволятъ ихъ алкать Казансаго в?нца; И каждый думаетъ Алею быть подобенъ, Иль паче, нежель онъ, влад?ть Ордой способенъ. 455 Но завистью Сагрунъ сильняе вс?хъ горитъ, Онъ взоры пламенны кидая, говоритъ: Какiе подадимъ мы слухи нын? св?ту, Избравъ того Царемъ, кто врагъ и Махомету, Кто рабствуя Царю Московскому служилъ, 460 И можетъ быть его на насъ вооружилъ? Или мы собственныхъ достоинствъ не им?емъ, Что выбрать во Царя другъ друга не ум?емъ? Но прервалъ р?чь его Гирей, Алеевъ другъ, Вельможей собранныхъ вступивъ въ мятежный кругъ: 465 Не льзя противиться, онъ рекъ, судебъ уставу, Алею отдаютъ они его державу; Державу, до сего носиму имъ не разъ; Кто см?етъ быть Небесъ противникомъ изъ насъ? Не в?ру толковать в?нчается Влад?тель; 470 Онъ въ поданныхъ вселять обязанъ доброд?тель, Кто лучше озаритъ Казанскiй ею тронъ? Кто лучшiй дастъ прим?ръ въ геройств?, коль не онъ? О! естьли исполнять хот?нiя сердечны; На царство выборы зд?сь будутъ безконечны, 475 И будемъ въ пренiи о трон? мы вов?къ. Начальствовать другимъ желаетъ челов?къ; Но царство возмутивъ, утратимъ мы свободу, Однако отдадимъ сiе на судъ народу: Народомъ подкр?пленъ бываетъ Царскiй тронъ, 480 Да скажетъ, симъ Царемъ доволенъ естьли онъ? Спросилъ, и гласы ихъ каки волны зашум?ли, Казанцы собранны согласну мысль им?ли; Не слышно, кром? сихъ торжественныхъ р?чей: Пусть нами царствуютъ съ Сумбекою Алей! 485 Сребристая луна на горизонтъ вступила, Но радости въ сердцахъ она не усыпила; Стараясь удержать во град? ясность дни, Казанцы возгн?ли блестящiе огни; Веселость подданныхъ наружны кажутъ блески, 490 Восходятъ къ облакамъ торжественные плески;
