– А старуха и мальчик?
– Они в Гидре, в городском доме Микали. В это время года туда иногда пускают туристов. Там нечто вроде музея. Дом полон реликвиями времен турецкой войны.
С первой минуты между ними возникла напряженность, которую подобная болтовня не могла развеять.
– Почему вы остались? – спросил Морган.
– Вопреки собственному желанию, – ответила Кэтрин и сняла очки. С бледного лица смотрели затравленные, испуганные глаза. – Сказала ему, что устала. Спросила, не возражает ли он, если я задержусь на пару дней.
– И он согласился?
– При условии, что я успею к концерту в Алберт-Холл.
– Ясно. Значит, он улетел вчера вечером? И Девиль тоже?
– Вчера? – Девушка покачала головой. – Вы потеряли где-то один день, Аза. Сегодня суббота. Утро субботы. Они улетели позапрошлым вечером.
Морган уставился на нее как громом пораженный, не в силах поверить услышанному.
– Вы хотите сказать, что я провалялся без сознания целых тридцать часов?!
– Около того. Нет, вы, конечно, крутились и метались довольно много, но Мария явно знает свое дело. Ее травы – нечто особенное.
– Получается, что концерт уже сегодня! – Морган вскочил, сжав кулаки. – Неужели вы не понимаете? Завтра негодяй скроется!
– Вчера вечером он позвонил мне, – сообщила Кэтрин. – Сказал, что репетировал с Преви в Алберт- Холл и сегодня проведет там же почти целый день. Опять репетиция. Все очень просто. Вам нужно лишь позвонить Бейкеру в Скотленд-Ярд. Повисло долгое молчание.
– Да, я мог бы так поступить, – наконец проговорил Морган.
– Но не станете, верно?
Он снова сел на бревно и закурил.
– Послушайте, позвольте мне объясниться. В рамках службы „Д-15' существует так называемая Четвертая группа по борьбе с терроризмом, обладающая по распоряжению самого премьер-министра особыми полномочиями. Возглавляет ее некто Фергюсон. Бейкер – его подчиненный. Мы знаем друг друга с давних пор – Фергюсон и я. Он интересный тип. Возможно, вам покажется любопытным, что именно он поощрял мою охоту за Критянином с самого начала? Он хотел, чтобы я стал слепым орудием в его руках. Надеялся, что я преуспею там, где их постигла неудача, поскольку мною движет кое-что помимо долга – ненависть!
– Что ж, он не ошибся.
– Да, но только теперь, когда я нашел его, Микали нужен мне самому.
– Око за око. Иначе вы не мыслите? Кровь за кровь?
– А почему я должен мыслить иначе? Если я предъявлю ему обвинение в Греции, меня поднимут на смех. Здесь он – национальный герой. Если я позволю арестовать его в Англии, ему дадут пятнадцать лет за покушение на Кохена, и то лишь в том случае, если сумеют доказать его вину. Не забывайте – остальные убийства произошли в других странах. Немцы, французы – всем им придется ждать своей очереди.
– Ну и что?
– А то, что через некоторое время „Черный сентябрь', или „Красные бригады', или кто-нибудь еще одним прекрасным утром захватит британский авиалайнер и потребует за жизнь и безопасность пассажиров и экипажа освобождения Микали, а затем переправит его в Ливию, Кубу или куда-нибудь еще.
– А вы хотите его смерти?
– Да.
– Я могла бы и сама поговорить с Бейкером.
Морган покачал головой.
– Могли бы, но не станете.
– Почему?
– Потому что вы кое-что должны мне, детка. – С гримасой боли он прикоснулся к плечу. – Я чуть не погиб. А тем, что жив, обязан не вам. И не говорите мне о предательстве. Тут совсем другая история, что вам отлично известно.
Кэтрин резко встала.
– Ну, хорошо, Аза. Можете отправляться в ад своей собственной дорогой.
– А вы?
– Я сегодня возвращаюсь в Лондон. А оттуда – в Кембридж. С меня довольно. Вы и Джон Микали – два сапога пара.
– И вы не станете звонить Бейкеру?
– Нет, – отрезала Кэтрин. – И, будьте любезны, играйте в свои кровавые игры как можно дальше от меня.
Она зашагала прочь. Морган тоже поднялся и долго глядел ей вслед, затем направился к дому. Старый
