Поэзия Латинской Америки

Я помню, была одна…
(Боюсь я тебя касаться,
боюсь я дождаться дня,
когда лепестки, дразня,
в женский лик обратятся.)

Недобрый знак

I

Когда услышишь ты, что я старею,
что устаю я от пера и книг,
что философских выкладок язык
мне с каждым днем становится темнее;

когда тебе расскажут, что идеи
мне кажутся игрушками на миг,
что жить на ренту я давно привык
и счастлив синекурою своею —

ты им напомни, что весны расцвет
подарит молодую зелень саду —
она затмит плоды минувших лет;

но если ты услышишь, что в ответ
на вызов алых уст я прячу взгляды,
тогда считай, что мне спасенья нет.

II

Как садовод, смиренно, терпеливо
вершу я повседневную страду
и каждый миг свой отдаю труду,
распределяя время бережливо.

Убытка не боюсь, не жду наживы,
а потому им счета не веду
и семя высеваю в борозду
без промедленья, но неторопливо.

Покуда час последний не пробьет,
я поглощен заботою земною:
по осени снимать я должен плод,

сажать, полоть и прививать весною;
когда ж из рук мотыга упадет,
узнаете, что смерть пришла за мною.

МАНУЭЛЬ МАПЛЕС АРСЕ[192]

Революция Перевод А. Эйснера

О ветер, ты предвестник этого запретного часа.
О поблекшие эпохи,
переживающие последнюю осень.
Предчувствуя конец, простились горизонты
со стаями птиц перелетных,
и лепестки цветов, похожие на клавиши, опали.

Ветер времени рвет космическую материю,
и эта музыка
разносится как пропаганда по балконам,
скрипит несмазанными флюгерами
и расцветает в окрестных пейзажах.

О ветер, вдохновляющий
железную диктатуру,
которая сотрясает государство!
О толпы людей,
сияющих,
и поющих,
и возносящихся сердцем!