– Так что, мистер Батлер? Мы можем идти? Ретт посмотрел на часы.
– Хм! – сказал он. – Мистер Галлоуген действительно, просто гениальный математик. Он управился за десять минут. Нет, господа, что-то мне не хочется так быстро расставаться с вами, давайте посидим еще хотя бы пять минут!
На лице Хенкока отразилось почти нечеловеческое мучение.
– Итак, господа, перед тем, как отвлечься на деньги, – сказал Ретт, – мы говорили о том, что мы, старики, любим рассказывать истории из своей жизни. Однако, чтобы не показаться вам скучным, я, пожалуй, лучше расскажу вам вашу же историю…
Он обвел мошенников пристальным прищуренным взглядом, в котором за напускным весельем угадывалась жесткость, и продолжал:
– Я так и представляю – сентиментальные бандиты, провернули удачное дельце, однако сразу стала заедать совесть. Они не решились покинуть место преступления, боясь быть разоблаченными. Господа прекрасно знали, что поезда и другой транспорт проверяется в первую очередь! Нет, куда лучше затеряться в шумной толпе, среди обывателей, заполонивших наш город. Но нет, вы читаете в газете о смерти одного из ваших, так сказать, «клиентов», мистера Лесли Райта. Почти вашего ровесника, который так легко поддался на вашу удочку, что даже помогал вам завлекать в сети таких глупцов как я! Руки!!! – крикнул Ретт, увидев неуловимое движение Галлоугена.
– Так вот, вы не выдержали и приехали на кладбище. Там я вас и засек, и это была ваша вторая ошибка…
– Какая же первая? – раздался голос. Не утерпел, конечно, Хенкок.
Ретт хмыкнул. Он на это и рассчитывал, говоря «вторая».
– А первая ваша ошибка, мои милые, – с наслаждением произнес Батлер, – состояла в том, что вы, вообще, связались со мной!
Возникла пауза, которая затянулась надолго.
– Мистер Батлер, – наконец подал голос Хенкок. – Пятнадцать минут, по-видимому, уже прошли…
Ретт посмотрел на часы. Прошло двадцать пять минут. Поезд, на который эти негодяи купили билеты, уже ушел.
– Ваши билеты, господа! – невозмутимо сказал Ретт Батлер, протягивая бумажки мошенникам.
Потом он встал, взял саквояж и насмешливо произнес:
– Ничто вам не мешает, господа, поднять шум, как только я выйду за дверь. Вы можете даже схватить табурет, догнать меня и раскроить мне череп. Однако, спешу напомнить вам – не сделайте третью ошибку…
Он лучезарно улыбнулся.
– Во-первых, вас уже разыскивает полиция, и не в ваших интересах поднимать дополнительный шум. Во-вторых, если я хоть что-то услышу за спиной, я повернусь и подстрелю вас обоих… Я обещаю вам это… Не таким молокососам, как вы, тягаться со мной, капитаном Реттом Батлером! И если в этот раз я вас пожалел, то в следующий, будьте уверены, я исправлю свою досадную ошибку.
Ретт обвел неудачных мошенников тяжелым взглядом из-под сдвинутых густых бровей.
Хенкок кивнул, Галлоуген мрачно посмотрел на револьвер Ретта.
– Вот так-то, ребята! – сказал Батлер и отошел к двери. – А теперь – до свидания!
Он закрыл за собой дверь и положил револьвер в карман. Не мешкая, Ретт пошел по коридору. Когда он проходил возле дежурного по этажу, то усмехнулся – юнец сладко спал.
«Вот так следует вершить большие дела! – весело подумал Ретт. – Достаточно быстро и, самое главное, совершенно бесшумно!»
За его спиной действительно никто не ругался, не распахивал с треском дверь, не бежал по коридору.
Однако Ретт не стал дожидаться лифта и поскорее пошел к лестнице. Спускался он через три ступеньки.
Как только входная дверь захлопнулась, Галлоуген подхватился и сжал в руке табурет.
– Ты что, очумел? – зашипел Хенкок. Он буквально повис на нем.
– Пусти, Колин, – вырывался Галлоуген, – старикашка подсказал чудесную идею с табуретом…
– Идиот! – воскликнул Хенкок. – Ты что, хочешь, чтобы Батлер проделал дыру в твоей глупой башке? Считать цифры умеешь, а такого не понимаешь. Сиди, ведь у нас осталось еще немного денег, и нас пока никто не спешит арестовывать… Может быть выберемся из этого проклятого города…
Галлоуген со стуком поставил табурет на пол и грузно опустился на него.
– Кто знает, может ты и прав, – пробормотал он.
На последнем лестничном марше Ретт притормозил и перешел на свою постоянную беззаботную походку.
Выходя с лестницы в вестибюль, он даже улыбался и помахивал саквояжем.
– Ну что, проучили молодого наглеца? – спросил его администратор.
Ретт недоуменно уставился на него, но потом вспомнил, какую версию тут излагал.
– Ах, да! – Батлер с довольным видом подмигнул. – От молокососа только перья полетели!
