менее загадочными, чем чужая планета. Например, Южная Америка. Континент большой, мало ли куда меня занесло? Как ни трудна контрабандная переправка бессознательного мужика крупного размера через несколько государственных границ, это все же полегче, чем нуль-передача материи через световые столетия. А разрез глаз, форма ушей, мясные деревья, саблезубые ягнята? Метисы, неизвестная науке раса, успехи генетики. А летающие машины, россказни о колдовстве, мои парапсихологические таланты? Антигравитация, бред неграмотной девки, мало ли еще что! Главное – я на Земле. Действительно, зачем передовой расе заказывать на другой планете (отсталой планете!) оружие и прочую технику? Технику, в которой земляне и разбираться-то не должны. Я на Земле! Как говорил старик Оккам, ни к чему выдумывать слишком неправдоподобные объяснения. А по прямой я лечу, чтобы поскорей наткнуться на большой город, где смогу воспользоваться своими познаниями в иностранных языках. Так я думал, оставляя за собой поля, деревни и километры.
А голубая Луна? Что же это, обман зрения? Особенности атмосферы? Словно проверяя глаза, я глянул вниз. И резко сбавил скорость. Прямо по курсу стоял замок. Но он отличался от виденных мной. Это был бывший замок. И над ним еще поднимался дымок пожарища.
Я спустился ниже и облетел дымящиеся развалины. Людей не было видно. Вернее… Люди были, но только мертвые. Пожар возник не сам по себе. Я приземлился и осмотрел убитых. Все мужчины. Пули, осколки, напалм. Банальное земное оружие. В ногах появилась слабость. За всю свою жизнь я видел не так уж много мертвецов, и все они умерли своей смертью, от болезней, от преклонного возраста. Но это…
Я полетел дальше. Куда? Зачем? По прямой, а там увидим.
В полях начали появляться люди. Они работали по одному, по двое. Спускаться и брать у них интервью не хотелось. Земля это или не Земля, но здесь убивают. Я мирный человек, привыкший к мирной жизни. Хотя рядом со мной и лежат два автомата, поднимется ли у меня рука использовать их?
Снизу донеслись звуки человеческой деятельности. Это меня удивило, так как высота была достаточно велика. Но опустив взгляд, я все понял. Одно из самых увлекательных занятий на свете – охота. А охота, которая велась сейчас внизу, была увлекательна вдвойне. Потому, что это была охота на человека.
10
Зависнув под прикрытием дерева-великана, я наблюдал за жертвой. Молодой парень в изодранной и окровавленной форменной одежде. В руках автомат. Чувствовалось, что силы его оставляют. Их все же хватило, чтобы пристрелить пару ищеек, выскочивших из зарослей кустарника.
Я обдумывал свое дальнейшее поведение, конечно, много на одного – нечестно. А вдруг это опасный преступник, один из тех, кто разрушил замок и перебил его обитателей? Где же тогда остальные? Одному такого не натворить. А что, если наоборот: это – единственный уцелевший обитатель замка? Уже правдоподобней. Я вспомнил две свои предыдущие попытки помочь местным жителям и решил, что третья будет последней, если парень окажется столь же благодарным. А потом принялся вырубать охотников по одному.
Бедолага чуть было не пристрелил и меня, своего спасителя. Хорошо, что я взглядом успел оттолкнуть автомат в сторону, пули просвистели у самого лица. Потом ситуация прояснилась.
Вдвоем в местном виде транспорта тесновато. Но лететь значительно безопаснее, чем оставаться внизу. Вот мы и летели, точнее, улепетывали, на максимальной скорости. И искали общий язык.
На удивление, он нашелся быстро. Это оказался английский. И парень, несмотря на форму глаз, напоминал американца. Не знаю уж, что в нем было от янки: принимать желаемое за действительное все мастера, особенно когда обстоятельства прижмут. Но Страуклоо, так звали очередного спасенного мной аборигена, тут же принялся за разрушение моих иллюзий.
– Я вижу, ты с Земли, – сказал он, – как тебя зовут? Откуда ты?
С грустью подумав о южноамериканском варианте, я представился. 'Костя' звучало здесь непристойно коротко, 'Константин' – более-менее. Если Страуклоо знал Землю, он знал и Советский Союз. Следующий вопрос уже таил в себе опасность.
– Как ты сумел сюда попасть?
– Страуклоо, – ответил я тоном, напоминающим дипломатический, – я тебе все расскажу чуть позднее. Хотя в этом и нет ничего интересного. Но сейчас мне крайне необходимо услышать от тебя как можно больше про вашу планету. Как устроено ваше общество, какие связи с Землей, что происходит на планете сейчас? А потом, с твоей помощью, я попытаюсь выяснить, как меня занесло сюда. Мне и самому-то далеко не все ясно.
Страуклоо согласился, но предложил опуститься и совместить разговор с отдыхом. Надежда хоть чуть-чуть распутать этот головоломный узел событий заставила меня приняться за поиски подходящего места для посадки. Кажется, погоня нам не угрожала.
11
Планета Версенн была переоборудована и заселена около 600 земных лет тому назад. После этого ее обитатели были предоставлены сами себе. Около 90% населения составляют крестьяне, фермеры. Они выращивают не только разнообразные продукты питания но и множество растений извлекают из почвы и воды различные полезные ископаемые (в основном металлы). Труд фермеров не особенно тяжел, его облегчает совершенная сельскохозяйственная техника. И вообще судьбу крестьян нельзя назвать незавидной. Хотя бы потому, что основной закон этой планеты гласил: 'Жизнь и имущество фермеров неприкосновенны'. Теперь, когда планета считалась полностью заселенной, каждый фермер имел одного наследника (из своих детей по выбору). А остальные дети, если они были, не обладали привилегиями родителей. Они должны были превратиться в слуг люсу или, если парням повезет, в них самих. Война – не основное предназначение люсу. Скорее это их второстепенная функция. Главное же занятие – продажа всей той продукции, которую сдают крестьяне Взамен зерна и металлов (главные предметы экспорта) люсу покупают все необходимые для жизни и смерти вещи. Начиная от гвоздей и кончая напалмовыми бомбами. Все закупки делаются на диких планетах, в основном на Земле как самой развитой из них. Дело в том, что следующий из местных основных законов гласил: 'Нельзя заниматься изготовлением чего-либо (кроме жилища), и нельзя заниматься научными исследованиями'.
Совершенно непонятно, кто придумал этот дурацкий закон (первый хоть отличался удивительным гуманизмом), но Страуклоо считал его верхом мудрости.
Итак, люсу распределяли среди своих фермеров приобретенные товары (Страуклоо убеждал, что это делалось очень честно и крестьяне жилю в полном достатке). Все оставшееся местные лорды, князья, бароны или как-их-там-еще оставляли себе. Надо думать, что не без определенной выгоды. Бог с ней, с выгодой, если бы все были довольны. Но так не бывает. Практически непрерывно местная знать (власть передавалась по наследству) интриговала. И время от времени эти интриги превращались в войны. Местное общество представляло из себя гибрид древней как мир клановой структуры с высокоэффективным сельским хозяйством. Оригинальный социологический эксперимент? Или игра обстоятельств? Во всяком случае, эволюция, тормозившаяся высоким уровнем жизни, напоминала земную. В результате конфликтов побеждали сильнейшие. Власть и сила концентрировались. Планету ждала абсолютная монархия.
