– Послушай, – я решил выяснить еще одну мелочь, – а какую пользу я могу принести Суанмуу? Зачем я ему нужен?
– О, – оживился Страуклоо, – это очень важно. Эту возможность здесь уже давно обсуждают.
– Что обсуждают? Я здесь недавно.
– Арсенал, – веско сказал мой товарищ по несчастью, – ты – чужак, инопланетянин, значит, тебе нетрудно будет войти в Арсенал. Суанмуу хотел это использовать. Его дела стали достаточно плохи, и он созрел для нарушения запрета на вход в Арсенал.
– Пожалуйста, – взмолился я, – ты меня достаточно заинтриговал. Что это за Арсенал, что за запрет и при чем же здесь я?
– На планетах для преступников иногда случаются разные неприятности: крупные войны с нарушением двух основных законов. Тогда прибывают посланцы из метрополии, чтобы навести порядок. Оружие для этого хранится в Арсенале. Это очень сильное оружие, не простая хлопушка, – он кивнул на автомат, – настолько сильное, что его боятся хранить на планете-метрополии. Никакого запрета на вход в Арсенал нет. Туда просто невозможно зайти. Невозможно для местных жителей. Но считают, что дикарю вроде тебя это совсем несложно.
На этот раз я не задумывался над причудами планеты-метрополии и над техническими проблемами запрета. Даже не обиделся на 'дикаря'. Я получил шанс на спасение, даже если ради него мне придется перевернуть всю планету.
– Страуклоо, дружище, я хочу открыть тебе один секрет…
14
Чтобы взгляд успевал отреагировать на пули автоматной очереди, мышление должно обладать околосветовой скоростью. А если стрелков несколько и они перемещаются? Но у сложных задач часто оказываются банальные решения. Так, размышляя о 'колдовской' защите от пуль, я додумался создать вокруг себя воображаемую пуленепробиваемую оболочку. Сработало. Она была абсолютно невидима, но пули буквально вязли в ней и, потеряв скорость, скатывались на землю. Сначала, конечно, я потренировался защищать ствол дерева. Потом, не без боязни, поставил эксперимент на себе.
С заклятьями было трудней Я не знал местного языка, а ведь далеко не все здесь владели земными. Пришлось попотеть, заучивая труднопроизносимую абракадабру, означающую нечто вроде: 'Ты будешь подчиняться моим приказам Все, что я скажу, – для тебя закон. Ты не будешь совершать никаких действий мне во вред'. И т.д. и т.п. Формулировка включала и заклятье на верность в словах. Страуклоо считал, что мне это вполне по силам, если уж я не поддался Суанмуу.
Подготовив свое необычное оружие, мы приступили к первой операции. Замок был несолидный, но на большее рассчитывать не приходилось. Перехватив какого-то парня из местных люсу, мы привязали его к дереву. Страуклоо держал кинжал у горла пленника, таким образом заставляя его смотреть мне в глаза. Я произнес свою формулу, стараясь словно выцарапать взглядом суть заклятья где-то там, в глубине сознания жертвы. Морально-этические возражения? Были, при том довольно сильные. Я знал, что поступаю, мягко говоря, негуманно. По в глубине души ухитрился придумать себе оправдание: когда все кончится – всех расколдую.
Дальше пошло проще. Заклятье подействовало, и наш подопечный привел в ловушку еще двоих. Дальше – больше. Скоро и часовые стали наши. Потом появилось оружие…
К хозяину замка мы вошли в окружении доблестной гвардии, состоящей из его собственных воинов. Во избежание неприятностей я заклял и этого невезучего феодала Язык оказался самым сильным оружием И поработал я им на славу. Армия, состоящая к началу операции из двух бродяг, увеличилась до полусотни человек, обладающих базой, запасами оружия и продовольствия Кинематографическая легкость происходящего ошеломила меня. Я уже планировал операцию по захвату передатчика, но Страуклоо охладил мой пыл.
– Далеко не самый лучший способ самоубийства, – ответил он на мои предложения, – оставь стратегию и большую часть тактики мне. Я знаю эту планету, я знаю, как на ней воевать.
С этим трудно было поспорить Собрав всю команду в зале, я объявил что все приказы Страуклоо – это мои приказы. Фразу на местном языке опять пришлось зазубривать.
Потом, прихватив с собой радиста, мы со Страуклоо отправились на радиостанцию. Мой генерал связался с Суанмуу и сообщил, что с тремя десятками людей сбежал после разгрома своего замка, а сейчас внезапным ударом захватил усадьбу… (не понял имени) вместе со всем добром.
– Молодец, – похвалил Суанмуу, – пленные есть? Ты же знаешь, мне нужны пленные.
– Нет. В моем положении пленные – роскошь. Покойников много. Нужны?
Суанмуу посмеялся. Затем они обменялись заверениями в верности и дружбе и прервали связь. Разговор шел на английском.
– Послушай, Страуклоо, – обратился я, – мне непонятно, почему вы говорите между собой на языке другой планеты?
И много ли версеннцев говорит на земных языках?
– Земля очень важна для нас. Она – единственный поставщик оружия, один из немногих поставщиков техники. Земля слишком сильна и опасна для нас, поэтому она – единственная из диких планет, где мы действуем тайно. Для этого требуется знание ваших языков, а они невероятно сложны, требуют постоянных упражнений. Кроме того, знание земного языка – свидетельство принадлежности к аристократии. Пятая или шестая часть люсу…
– Постой, – перебил я, – а как же Киитумел? Я так и не смог с ним договориться.
– Языки не совпали. У него много деловых операций в Азии. Он владеет китайским, японским и еще парой каких-то языков. Суанмуу владеет тремя, – Страуклоо тяжело вздохнул, – оба они очень хитрые бестии.
– Ничего, перехитрим, – успокоил я его, – у нас просто нет другого выхода.
Я знал, что это не совсем так. Страуклоо, неожиданно убрав меня, вполне мог остановиться на достигнутом. Выхода не было только у меня.
15
Подготовка к следующей операции заняла половину дня. Вечером мы вылетели и летели ночь, утро и еще одну ночь. Притом летели не по прямой. Я пытался выяснить, куда мы держим путь, но Страуклоо от каждого вопроса только крепче сжимал губы.
– Если ты мне не доверяешь, – не связывайся, – наконец отрезал он. – Раз я так делаю, значит, надо.
От вынужденного безделья я занялся любимым делом: начал задавать самому себе вопросы. Население планеты составляло около 300 миллионов человек. Негусто при площади суши в четыре раза меньше, чем у Земли. Но возникают кое-какие сложности. Каков же импорт у этой огромной страны (считая по-земному), полностью лишенной промышленности? Сколько миллионов
