– Нам надо изъять весь архив из этого роддома и опросить персонал, работавший в те годы, – сказал полковник. – Это большая работа, и делать ее нужно быстро. Другого выхода у нас нет. Пустая папка и вырванная страница – это больше чем совпадение. Именно в личности Васи кроется основная причина того, что на него идет охота! Мы шли по неправильному пути.
– Хорошо, – сказал Денис, закончив разговор с Жанной, – пусть причина в том, что его когда-то усыновили, а не в том, что он – такой гениальный ученый. Но почему, почему за ним охотятся?! Почему при этом Васю берегут и стараются не нанести ему особых повреждений? И почему информацию о его настоящих родителях тщательно скрывают?
Рязанцев встал и зашагал туда и обратно по кабинету.
– Возможно, кто-то в НИИ является на самом деле его родственником, – сказал он наконец.
– И что? – пожал плечами Чабрецов. – Если ты хочешь сказать, что проблема все-таки в наследстве, которые оставили настоящие родители Васи, то это неправильная мысль. Наш астроном не знает, кто его родители. Его мать тоже не знает. Она никогда не говорила Юдину, что он – усыновленный ребенок. Вася ни на что не претендовал, он спокойно работал в НИИ, разрабатывал в отделе прибор и был вполне доволен жизнью. Но тут на него началась охота. Почему?! Я не понимаю!
– Ну, – вздохнул Рязанцев, – может быть, в завещании почившего магната было написано – «все оставляю своему сыну, когда-то оставленному в роддоме. Найдите его и все ему отдайте».
– И что, они после этого стали его искать? – пожал плечами Чабрецов. – Не смеши меня, Володя.
– Ладно, – махнул рукой полковник, – давай изымать все документы из этого роддома и опрашивать людей. А выводы сделаем потом.
В дверь постучались. Зашла Жанна в сопровождении биолога и химика. Одетая в шелковый брючный костюм, она выглядела особенно восхитительно.
– Пойду сделаю чайку, – сказала Ева и вышла.
Дверь скрипнула, когда Ершова покинула комнату, предоставленную им Валентиной Петровной. В большой квартире было тепло и уютно. Мягкий ковер заглушал звук шагов. Ева шла к кухне, когда услышала приглушенные рыдания.
– Нет, нет, я не верю, – сдавленно говорила Валентина Петровна. – Врач же сказал, что все будет хорошо!
Далее было неразборчиво. Томимая такими предчувствиями, Ева подошла к дверям кухни и остановилась. Валентина Петровна плакала, сидя в кресле и закрыв лицо руками. Из лежавшего на столе телефона неслись короткие гудки.
«Неужели Степан умер? – в ужасе подумала Ева. – Он был болен, а крысиный яд, который здоровый организм мог бы перенести без особых проблем, его убил. Знал ли отравитель об этом? Или действовал наугад? И кто он, этот преступник?»
Касьянова продолжала плакать. Ершова толкнула приоткрытую дверь и вошла в кухню.
– Валентина Петровна, – позвала она, – что случилось? Степан… жив?
Женщина всхлипнула, потом подняла голову.
– Жив, – сказала она, с трудом выталкивая из себя слова, – но он плох, очень плох…
Ева с трудом перевела дух.
– Не плачьте, – попросила девушка, – все будет хорошо.
– Меня к нему не пускают, – растерянно объяснила Касьянова. – Говорят, я только мешаю. Но у Степана хороший врач, я верю, он поможет.
И Валентина Петровна опять залилась слезами. Внезапно ее дыхание стало прерывистым. Женщина покачнулась и начала валиться на бок.
– Там… Нитроглицерин, – прошептала она, показывая на шкафчик.
– Даша! – закричала Ева, осторожно опуская женщину на пол.
Через пару секунд на кухню вбежал Вася. За ним торопливо вошла Даша. Увидев распростертое на полу тело и судорожно рывшуюся в аптечке Еву, они все поняли.
– Нитроглицерин, нитроглицерин, где же он? – бормотала Ершова.
– Сейчас я принесу, – сказал Вася, бросившись к двери.
Валентина Петровна хрипела. Из ее рта потекла пена.
– Нет! – в один голос закричали девушки, хватая Юдина за руки. – Не выходи!
– Что за фигня? Я не боюсь, – твердо сказал астроном, стряхивая девиц и направляясь к выходу, на ходу проверив, сколько у него в кармане денег.
Даша стала на дверях, раскинув руки. Через секунду к ней присоединилась Ева.
– Не ходи, – умоляюще сказала Ершова. – Они тебя опять ждут. Там, внизу. Я чувствую!
– Никто не знает, что я здесь, – сказала Василий. – Девушки, отойдите в сторону! Не занимайтесь ерундой.
Со стороны кухни послышался слабый стон.
– Мы пойдем сами! Вдвоем! – сказала Ершова. – А ты вызови Валентине Петровне «Скорую».
– Ага, мы-то точно никому не нужны, – поддакнула Гусева. – Не на нас же охотятся.
Не дожидаясь ответа, Ева быстро отодвинула в сторону засов, девушки кубарем выкатились на лестничную площадку и побежали вниз по лестнице.
– Ты не знаешь, где тут ближайшая аптека? – спросила на бегу Дарья Еву.
– Сейчас спросим, – ответила Ершова.
Девушки хлопнули дверью подъезда и выбежали на улицу. Перед подъездом на дороге стояла грязная «копейка», рядом с ней курил высокий мужчина в шляпе. Что-то екнуло в груди у Евы. Даша остановилась и посмотрела направо и налево. Двор был совершенно пуст.
– Пойдем, – дернула Дарью за рукав Ершова. – Что-то мне это не нравится.
Гусева крепко вцепилась Еве в рукав.
– Они что, уже здесь? – прошептала она.
Высокий худой мужчина смотрел на них в упор из-под шляпы. Перед его змеиным взглядом девушки начали отступать назад.
– Нитроглицерин, – негромко сказала Даша, пятясь. – Если Валентина Петровна умрет, мы будем виноваты.
– Нам нужно выбраться на людное место, – сказала Ершова.
Они быстро повернулись и пошли вдоль дома. Высокий, хромая, двинулся за девушками. Машина с наглухо тонированными стеклами завелась и неспешно поехала. Даша не выдержала и побежала. Несмотря на лишний вес, бегала она прекрасно.
«Хорошая камерунская наследственность», – подумала Ева, пытаясь не отстать от припустившей по тротуару невесты Юдина.
– Зачем мы им? – спросила она на бегу.
Автомобиль ускорил ход. Девушки завернули за угол и тут поняли, что совершили большую ошибку. Они стояли у торца дома в глухом дворе около мусорки, со всех сторон окруженной деревьями. Если у подъезда их хотя бы было видно из окон, то сейчас девушки оказались вдали от людских глаз.
– Быстрее! – крикнула Даша, взбегая на кучу вонючего мусора.
Ева побежала было за ней, но по колено провалилась в гнилую капусту, картофельные очистки, объеденные кукурузные початки, пустые пакеты из-под сока и молока, шоколадные обертки и сигаретные пачки.
– Давай! – крикнула Гусева, таща Ершову вверх.
Ева попыталась вылезти из груды мусора, упала и тут же снова вскочила. На ее джинсах осталось грязное жирное пятно от майонеза. Высокий преследователь приближался. Машина остановилась, из нее выбежали еще трое мужчин в шляпах. Ева наконец вскарабкалась на кучу. Даша наклонилась и подняла из-под ног треснувшую тарелку.
– Беги, – сказала она, – предупреди Васю. Я их задержу!
– Не глупи, – прошипела Ершова.
Дарья метнула тарелку. Она сделала великолепный вираж и врезалась прямо в тулью шляпы. А Гусева тем временем вытащила из кучи стеклянную пивную бутылку.
Бах! Зеленая бутылка, как торпеда, впечаталась лысому в колено. Тот охнул и присел. А Даша уже
