имеет мало значения; нам интересно знать этих великих людей только такими, какими их создала народная легенда.
Именно такие легендарные, а вовсе не действительные герои и оказывали влияние на душу толпы.
К несчастью, легенды, даже когда они записаны, все-таки не имеют сами по себе никакой устойчивости. Воображе-
ние толпы постоянно меняет их сообразно времени и, особенно, сообразно расам. Как далек, например, кровожадный
библейский Иегова от Бога любви, которому поклонялась св. Тереза; и Будда, обожаемый в Китае, не имеет ничего об-
щего с Буддой, которому поклоняются в Индии!
Не нужно даже, чтобы прошли столетия после смерти героев, для того, чтобы воображение толпы совершенно видо-
изменило их легенду. Превращение легенды совершается иногда в несколько лет. Мы видели, как менялась несколько
раз, менее чем в пятьдесят лет, легенда об одном из величайших героев истории. При Бурбонах Наполеон изображался
каким-то идиллическим филантропом и либералом, другом униженных, воспоминание о котором, по словам поэтов, должно жить долго под кровлей хижин. Тридцать лет спустя добродушный герой превратился в кровожадного деспота, который, завладев властью и свободой, погубил три миллиона человек, единственно только для удовлетворения своего
тщеславия. Теперь мы присутствуем при новом превращении этой легенды. Когда пройдет еще несколько десятков сто-
летий, то ученые будущего, ввиду таких противоречивых повествований о герое, быть может, подвергнут сомнению и
самое его существование, подобно тому, как они сомневаются иногда в существовании Будды, и, пожалуй, будут видеть
в этих сказаниях о герое какой-нибудь солнечный миф или же дальнейшее развитие легенды о Геркулесе. Но эти уче-
ные, вероятно, легко примирятся с такими сомнениями, так как лучше нас посвященные в психологию толпы, они будут, конечно, знать, что история может увековечивать только мифы.
Каковы бы ни были чувства толпы, хорошие или дурные, характерными их чертами являются односторонность и пре-
увеличение. В этом отношении, как и во многих других, индивид в толпе приближается к примитивным существам. Не
замечая оттенков, он воспринимает все впечатления гуртом и не знает никаких переходов. В толпе преувеличение чув-
ства обусловливается еще и тем, что это самое чувство, распространяясь очень быстро посредством внушения и заразы, вызывает всеобщее одобрение, которое и содействует в значительной степени увеличению его силы.
Односторонность и преувеличение чувств толпы ведут к тому, что она не ведает ни сомнений, ни колебаний. Как
женщина, толпа всегда впадает в крайности. Высказанное подозрение тотчас превращается в неоспоримую очевид-
ность. Чувство антипатии и неодобрения, едва зарождающееся в отдельном индивиде, в толпе тотчас же превращает-
ся у него в самую свирепую ненависть.
Сила чувств толпы еще более увеличивается отсутствием ответственности, особенно в толпе разнокалиберной. Уве-
