ренность в безнаказанности, тем более сильная, чем многочисленнее толпа, и сознание значительного, хотя и временно-
го, могущества, доставляемого численностью, дает возможность скопищам людей проявлять такие чувства и совершать
такие действия, которые невозможны для отдельного человека. В толпе дурак, невежда и завистник освобождаются от
сознания своего ничтожества и бессилия, заменяющегося у них сознанием грубой силы, преходящей, но безмерной. К
несчастью, преувеличение чаще обнаруживается в дурных чувствах толпы, атавистическом остатке инстинктов перво-
бытного человека, которые подавляются у изолированного и ответственного индивида боязнью наказания. Это и являет-
ся причиной легкости, с которой толпа совершает самые худшие насилия.
Из этого не следует, однако, что толпа неспособна к героизму, самоотвержению и очень высоким добродетелям. Она
даже более способна к ним, нежели изолированный индивид. Мы скоро вернемся к этому предмету, изучая нравствен-
ность толпы.
Обладая преувеличенными чувствами, толпа способна подчиняться влиянию только таких же преувеличенных
чувств. Оратор, желающий увлечь ее, должен злоупотреблять сильными выражениями. Преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями — вот способы аргументации, хорошо извест-
ные всем ораторам публичных собраний. Толпа желает видеть и в своих героях такое же преувеличение чувств; их ка-
жущиеся качества и добродетели всегда должны быть увеличены в размерах. Справедливо замечено, что в театре толпа
требует от героя пьесы таких качеств, мужества, нравственности и добродетели, какие никогда не практикуются в жиз-
ни. Совершенно верно указывалось при этом, что в театре существуют специальные оптические условия, но, тем не ме-
нее, правила театральной оптики чаще всего не имеют ничего общего со здравым смыслом и логикой. Искусство гово-
рить толпе, без сомнения, принадлежит к искусствам низшего разряда, но, тем не менее, требует специальных способно-
стей. Часто совсем невозможно объяснить себе при чтении успех некоторых театральных пьес.
Директора театров, когда им приносят такую пьесу, зачастую сами бывают неуверены в ее успехе, так как для того, чтобы судить о ней, они должны были бы превратиться в толпу. И здесь, если бы нам можно было войти в подробно-
сти, мы указали бы выдающееся влияние расы. Театральная пьеса, вызывающая восторги толпы в одной стране, часто
52
не имеет никакого успеха в другой, или же только условный успех, потому что она не действует на те пружины, ко-
торые двигают ее новой публикой.
Этим объясняется то, что иногда пьесы, отвергнутые всеми директорами театров и случайно сыгранные на какой-нибудь сцене, имеют поразительный успех. Так, например, пьеса Коппе «Роur lа соuronnе», отвергавшаяся в течение десяти лет всеми театрами, имела недавно огромный успех; такой же успех выпал на долю «Маrrаinе dе Сhаrlеy», отвергнутой во всех театрах и, в конце концов, поставленной за счет одного биржевого маклера, после чего она выдержала 200 представлений во Франции и более тысячи — в
