блюдаем ежедневно образование мелких преходящих идей, о которых я только что говорил, но весьма немногие из этих
идей развиваются далее и могут приобрести выдающееся влияние.
Каковы бы ни были идеи, внушенные толпе, они могут сделаться преобладающими не иначе, как при условии быть
облеченными в самую категорическую и простую форму. В таком случае эти идеи представляются в виде образов, и
только в такой форме они доступны толпе. Такие идеи-образы не соединяются между собой никакой логической связью
аналогии или последовательности и могут заменять одна другую совершенно так, как в волшебном фонаре одно стекло
заменяется другим рукой фокусника, вынимающего их из ящика, где они были сложены вместе. Вот почему в толпе
удерживаются рядом идеи самого противоречивого характера. Сообразно случайностям минуты, толпа подпадает под
влияние одной из разнообразных идей, имеющихся у нее в запасе, и поэтому может совершать самые противоположные
действия; отсутствие же критической способности мешает ей заметить эти противоречия.
Такое явление, однако, не составляет специального свойства толпы; его можно заметить у многих изолированных
индивидов, и не только у первобытного человека, но и у всех тех, которые какой-нибудь стороной своего ума прибли-
жаются к нему, например, у последователей какого-нибудь резко выраженного религиозного верования. Я наблюдал это
явление у ученых индусов, воспитанных в наших европейских университетах и имеющих дипломы. На незыблемых
основных религиозных или наследственных специальных идей у них положен был слой западных идей, нисколько не
изменивший прежних основ и не имеющий с ними никакой родственной связи. Под влиянием случайностей минуты, те
или другие из этих идей выступали на поверхность, вызывая соответствующие поступки и речи, и один и тот же инди-
вид мог на этом основании представить самые резкие противоречия. Впрочем, все эти противоречия, больше кажущие-
ся, нежели действительные, потому что лишь одни только наследственные идеи обладают такой силой в изолированном
индивиде, что могут руководить всеми его поступками. Только тогда, когда, вследствие скрещивания, человек очутился
под влиянием различных наследственных импульсов, его поступки на самом деле становятся противоречивыми. Было
бы лишним настаивать здесь на этих явлениях, хотя их психологическое значение и очень важно; но я думаю, что нуж-
но, по крайней мере, десять лет наблюдений и путешествий для того, чтобы их понять как следует.
Идеи, доступные толпе лишь в самой простой форме, для того, чтобы сделаться популярными, часто должны претер-
петь глубокие изменения. В области философских и научных, более возвышенных, идей в особенности можно заметить
глубину изменений, которые необходимы для того, чтобы эти идеи могли постепенно спуститься до
