ных защитников лишь в совершенно неграмотных слоях, каковы рабочие на фабриках и копях. Мелкие буржуа и рабо-
чие, получившие некоторое образование, или заразились скептицизмом, или же сделались необыкновенно изменчивы в
своем образе мыслей.
Совершившаяся в течение двадцати пяти лет эволюция в этом направлении действительно поразительна. В пред-
шествующую и даже не очень отдаленную эпоху мнения все-таки указывали на некоторое ориентирование в извест-
ном направлении, они вытекали из какого-нибудь основного общего верования. Монархист роковым образом должен
был иметь известные, очень определенные убеждения как в истории, так и в науке, а республиканец должен был
78
иметь совершенно противоположные идеи. Монархист, например, был совершенно убежден в том, что он не проис-
ходит от обезьяны, тогда как республиканец был убежден в противном. Монархист должен был с ужасом отзываться
о революции, а республиканец — с уважением. Одни имена произносились с благоговением, другие же нельзя было
произносить иначе, как с проклятием. Даже в Сорбонне господствовало подобное же наивное отношение к истории1.
В настоящее время, вследствие обсуждений и анализа, мнения теряют свое обаяние, их резкости быстро сглаживаются.
Лишь весьма немногие из этих мнений сохранили еще настолько силы, чтобы увлекать нас, и современный человек все
более и более охватывается равнодушием.
Не будем, однако, слишком сожалеть о таком общем исчезновении устойчивости мнений. Нельзя, конечно, отри-
цать, что в жизни народа это служит симптомом упадка. Без всякого сомнения, ясновидящие, апостолы, вожаки, од-
ним словом, убежденные люди обладают совершенно иной силой, нежели отрицатели, критики и равнодушные. Но
не следует забывать: при существующем могуществе толпы всякое мнение, обладающее достаточной степенью обая-
ния, чтобы овладеть ею, должно тотчас же получить такую тираническую власть, что эра свободных суждений пре-
кратилась бы надолго. Толпа представляет собой властелина, иногда миролюбивого, как были миролюбивы Гелиого-
бал и Тиберий, но все же ужасного в моменты своих капризов. Если какая-нибудь цивилизация подпадет под власть
толпы, она становится в зависимость от массы случайностей и не может уже долго продержаться. Если что-нибудь и
в состоянии отсрочить час окончательного разрушения, то это именно такое всевозрастающее равнодушие толпы ко
всякому общему верованию.
ТРЕТИЙ ОТДЕЛ
