— О, да перестаньте, прошу вас, миссис Дьюз, — простонал лорд Кэр. — У меня голова кружится от вашей лести.
— Да, — продолжала Темперанс, пропуская его слова мимо ушей, — вы всегда вели себя со мной ужасно, с самого начала, когда вы, позвольте вам напомнить, вломились в мой дом.
Лорд Кэр остановился, опираясь на плечо молодого лакея, удивленно смотревшего на них обоих.
— Есть ли смысл в ваших излияниях? Или вы просто срываете на мне свое раздражение?
— Смысл есть, — сказала Темперанс, помогая ему подняться по ступеням внушительного дома. — Вопреки вашему обращению со мной я намерена оставаться с вами, пока вас не осмотрит доктор.
— Как бы я ни был польщен вашими мученическими порывами, миссис Дьюз, я не нуждаюсь в вашей помощи. Постель и бренди, без сомнения, все, что мне нужно.
— В самом деле? — Темперанс смотрела на этого идиота, который, покачиваясь, стоял на ступенях собственного дома. Пот струился по его покрасневшему лицу, волосы на висках прилипли к голове, его трясло.
Быстрым движением Темперанс ударила локтем по раненому плечу.
— Будьте вы прокляты! — Лорд Кэр, задохнувшись, согнулся вдвое.
— Пошлите за доктором, — распорядилась Темперанс, обращаясь к дворецкому. — Лорд Кэр болен.
А вы, двое, — она кивнула в сторону лакеев, — помогите лорду Кэру подняться в его спальню.
— Вы, — выдохнул лорд Кэр, — мстительная гарпия, мадам.
— Не стоит благодарить меня, — приятным голоском сказала Темперанс. — Я всего лишь исполняю свой христианский долг.
Трудно сказать, чем он ответил на ее слова, был это смех или страдальческий стон? Во всяком случае, лорд Кэр больше не спорил.
Темперанс шла за лакеями следом, и хотя ее цель проследить, хорошо ли позаботились о лорде Кэре, была почти альтруистической, она не могла удержаться, чтобы не оглядеть его дом. Лестница, по которой они поднимались, была мраморной, но более роскошной, чем лестница в доме леди Бекинхолл. Изящно изогнутая, она вела на верхний этаж. На стенах висели огромные портреты мужчин в вооружении и высокомерных женщин со сказочными драгоценностями; казалось, их глаза с неодобрением смотрели на вторжение Темперанс в этот дом. Под ногами у нее был роскошный, застилавший лестницу красный ковер. В верхнем холле из ниш, расположенных вдоль стен, боязливо выглядывали статуи в человеческий рост. Процессия приблизилась к широко распахнутым, высоким двойным дверям. Худощавый, средних лет, слуга встревоженно встретил их, когда они вошли в апартаменты лорда Кэра.
Темперанс обратилась к нему, пока лакеи укладывали лорда Кэра на массивную кровать, стоявшую в середине комнаты.
— Вы камердинер лорда Кэра?
— Да, мэм. — Он перевел взгляд с нее на лорда Кэра. — Меня зовут Смолл.
— Хорошо. — Темперанс повернулась к лакеям. — Принесите воды, как можно горячее, и чистые полотенца, пожалуйста. И еще бутылку крепкого спирта.
Лакеи поспешно разбежались.
— Оставь меня в покое! — раздался раздраженный голос лорда Кэра.
Темперанс оглянулась и увидела, что камердинер пятится от своего хозяина, а лорд Кэр сидит на краю постели, бессильно опустив голову, всем телом навалившись на расшитые занавеси полога.
— Но, милорд… — сопротивлялся бедный камердинер. Темперанс вздохнула. Какой ужасный, невыносимый человек этот лорд Кэр!
Она решительным шагом подошла к постели.
— Ваша рана загноилась, милорд. Вы должны позволить Смоллу и мне помочь вам.
Лорд Кэр повернул голову и искоса, как дикое животное, посмотрел на Темперанс.
— Я позволю вам помочь, но Смолл должен выйти из комнаты. Или вам нужны зрители?
— Не ведите себя так отвратительно, — с излишней нежностью сказала она, поднимая его неповрежденную руку и снимая с нее рукав камзола. Темперанс с беспокойством посмотрела на пятно на его правом плече. — Боюсь, это будет больно.
Лорд Кэр закрыл глаза и криво улыбнулся.
— Всякое прикосновение причиняет мне боль. И, кроме того, я не сомневаюсь, что любая боль, по крайней мере, весьма позабавит вас.
— Какие глупости вы говорите. — Темперанс это почему-то обидело. — Ваша боль не радует меня.
Она осторожно освободила его плечо, но, несмотря на ее старания, он, стиснув зубы, издал шипящий звук.
— Простите, — прошептала она, когда Смолл умело расстегнул жилет лорда Кэра. Кэр, казалось, забыл, что приказал своему слуге выйти из комнаты, и Темперанс была этим довольна — раздеть лорда было бы довольно трудно, если бы они остались наедине.
— Не извиняйтесь, — тихо сказал лорд Кэр. — Боль всегда была моим другом.
Казалось, что он бредит. Темперанс нахмурилась, осматривая его плечо. Рана сочилась, и гнилостные выделения приклеили к телу рубашку. Темперанс подняла глаза и встретилась взглядом с камердинером. Судя по озабоченному выражению его лица, он тоже прекрасно понимал создавшееся положение.
В эту минуту вернулись лакеи с горячей водой и полотенцами, следом за ними шел низенький толстенький дворецкий.
— Поставьте все сюда. — Темперанс указала на столик возле кровати. — За доктором послали?
— Да, мэм, — зычным голосом ответил дворецкий. Смолл кашлянул, и, когда Темперанс повернулась к нему, прошептал:
— Нам лучше не дожидаться доктора, мэм. После семи часов он ненадежен.
Темперанс взглянула на изящные золотые часы, стоявшие на столике у кровати. Было почти восемь вечера.
— Почему же?
— Он пьет, — невнятно произнес с постели лорд Кэр. — И у него трясутся руки.
— А нет ли другого доктора, за которым можно послать? — спросила Темперанс. Слава Богу, лорд Кэр — богатый человек.
— Я разузнаю, мэм, — сказал дворецкий и ушел. Темперанс взяла одно из чистых полотенец, намочила его в кипятке и осторожно приложила к плечу лорда Кэра. Он дернулся с такой силой, как будто она приложила к его коже раскаленную кочергу.
— Черт побери, мадам, вы хотите сварить меня?
— Вовсе не хочу, — ответила Темперанс. — Нам надо отлепить вашу рубашку от раны и не разорвать при этом швы.
Он пробормотал довольно грязное ругательство. Темперанс предпочла не обращать на это внимания.
— Это правда? То, что вы сказали?
— О чем?
— О том, что любое прикосновение причиняет вам боль? Ужасно пользоваться его состоянием для расспросов, но ее разбирало любопытство.
Он закрыл глаза.
— Ода.
Темперанс с удивлением смотрела на этого богатого, титулованного аристократа. Прикосновение другого человека причиняет ему боль? Но возможно, боль, о которой он говорил, была не только физической.
Темперанс покачала головой и взглянула на камердинера.
— Есть кто-нибудь, за кем можно послать? Родственник или друг лорда Кэра?
Камердинер что-то пробормотал под нос и отвел глаза.
— А… я неуверен…
— Скажи ей, Смолл, — отчётливо произнес лорд Кэр. Его глаза были закрыты, но со слухом, очевидно,
