— Почему же тебя так назвали?
— Потому что когда я попал сюда, у меня к руке была привязана оловянная коробка, — ответил мальчишка.
— Ясно, — проворчала Сайленс, отказавшись от усилий выдавить из себя улыбку. — Ну, Джозеф Тинбокс, я пришла повидаться с миссис Дьюз. Ты, случайно, не знаешь, где она?
— Знаю, мэм, — ответил Джозеф.
Он повернулся, открыл дверь и повел Сайленс на кухню… откуда доносился страшный шум. Сайленс вошла туда и увидела растрепанную Темперанс, управлявшую всем этим хаосом. Несколько мальчиков стояли в углу и поочередно пели высокими ангельскими голосами, а когда Темперанс или Нелл отворачивались, толкали друг друга. Нелл распоряжалась еженедельной стиркой, а три маленькие девочки присматривали за огромным горшком, в котором что-то варилось.
Когда вошла Сайленс, Темперанс обернулась и откинула со лба выбившийся локон.
— Сайленс! О, слава Богу. Ты могла бы сегодня помочь мне?
— О! — Несколько ошеломленная, Сайленс оглядела кухню. — Я?
— Да, ты, — подтвердила Темперанс. — Уинтер все еще болен. Ты не могла бы отнести ему этот поднос?
— Уинтер болен? — Сайленс послушно взяла поднос.
— Да. — Темперанс строго посмотрела на поющих мальчиков. — С начала, пожалуйста. А ты, Джозеф Смит, перестань толкать Джозефа Литтла. Да, — повторила она, поворачиваясь к Сайленс. — Я забыла тебе сказать. О, за последний день столько всего случилось. Ну, отнеси еду и ни в коем случае не позволяй ему вставать с постели.
Сайленс поспешно вышла из кухни и поднялась по лестнице в комнату Уинтера, находившуюся под самой крышей. Может быть, Темперанс обладала даром предвидения, ибо, когда Сайленс открыла дверь, Уинтер надевал штаны.
Во всяком случае, пытался их надеть.
Брат был бледен и покрыт потом. И не успела она закрыть за собой дверь, как он свалился на кровать.
— Неужели нельзя оставить человека в покое? — с несвойственной ему усмешкой спросил Уинтер.
Сайленс поставила поднос на маленький столик у кровати, подпертый стопкой книг.
— Извини.
— Она тебе уже рассказала? — мрачно спросил Уинтер.
— Что ты болен? Да.
Сайленс сочувственно наморщила нос. Вид у Уинтера был просто ужасный. Он снял ночную рубашку, собираясь одеться, и Сайленс могла бы пересчитать все ребра на его обнаженном торсе. Брат наклонился, чтобы поднять с пола ночную рубашку, и Сайленс ужаснулась.
Он поспешил выпрямиться, но она успела разглядеть на его спине длинный порез.
— Боже мой! Откуда у тебя это?
Он натянул рубашку и поморщился.
— Это ерунда, поверь мне. Пожалуйста, не говори Темперанс, а то она еще больше взволнуется.
Сайленс задумалась.
— Но это похоже на ножевую рану.
— Ничего подобного. Я упал. — Он выглядел смущенным. — На днях, на улице. Упал на колесо фургона, и железо прорезало мой камзол.
— Как странно. Я бы сказала, что кто-то ударил тебя ножом или кинжалом. — Сайленс попыталась взглянуть на рану еще раз, но он сел, прижавшись спиной к подушке, и поморщился. — Ты обработал рану?
— Все в порядке. Правда. — Он улыбнулся страдальческой и ласковой улыбкой. — Ну, может быть, я не сразу обратил внимание и запустил рану, может быть, это и привело к моему обмороку, но сейчас она уже заживает.
— Но…
— Хватит, Сайленс, — сказал он. — Хватит. Расскажи, как у тебя дела?
— О! — Она аккуратно поставила поднос ему на колени. — Ну, Уильям снова ушел в море.
Уинтер взглянул на нее, поднося ко рту ложку супа.
— Так скоро?
Сайленс отвела глаза, расправляя постельное белье.
— На одном судне неожиданно заболел капитан. Уильям заверил меня, что ему хорошо заплатят за срочную работу.
— А, — уклончиво произнес Уинтер.
— Я на днях обедала у Конкорда, и он был очень холоден со мной. Предполагалось, что там будет и Эйса, но он не пришел. Даже не прислал извинения. — Сайленс взбила подушку. — Ты мне, конечно, не поверишь, но Конкорд дал понять, что считает, что мистер О'Коннор меня соблазнил, хотя этого не было. Он мне не поверил, Уинтер. И я думаю, что Темперанс мне тоже не верит.
Должно быть, она слишком сильно ударила по подушке, потому что вылетело облачко перьев.
— Понятно, — медленно произнес Уинтер, глядя на подушку.
— Прости. — Сайленс положила подушку на место. — Но ты-то мне веришь? Мистер О'Коннор даже не дотронулся до меня, он только попросил меня провести в его спальне ночь. И я осталась. Я провела ночь в его комнате, но ничего, совершенно ничего, не произошло. Ты мне веришь, Уинтер?
Она стояла и с тревогой смотрела на него.
— Ты моя сестра, — наконец сказал Уинтер, — и что бы ни случилось, я буду по-прежнему любить и поддерживать тебя.
— О, — прошептала она, и к глазам подступили глупые слезы. Это были самые нежные слова, на которые был способен Уинтер. И в то же время самые страшные. Он ей тоже не верил.
— Сайленс…
— Да ладно, — сказала она. — Я пойду вниз, посмотрю, не надо ли помочь Темперанс на кухне.
— Сайленс, — позвал он, когда она направилась к двери.
Сестра не оглянулась и только резко спросила:
— Что?
— Ты никогда не думала, что могла бы работать здесь постоянно?
Вопрос был настолько неожиданным, что Сайленс обернулась.
— Знаешь, ты бы нам очень помогла.
— Почему? — прошептала она.
Уинтер растерянно смотрел в тарелку с супом.
— Я думаю, это принесло бы пользу и тебе, и нам.
Он считал, что она опозорена. Осознание этого пришло так неожиданно и так не вовремя, что Сайленс онемела. Уинтер посмотрел ей в глаза, и увидел в них печаль и муку.
— Пожалуйста, подумай об этом. Она кивнула и поспешно удалилась.
Никто не верил, что она вышла из спальни Микки О'Коннора порядочной женщиной. Ни ее соседи, которые перешептывались, когда она проходила мимо. Ни торговцы, которые поворачивались к ней спиной и притворялись очень занятыми, когда она входила в их лавки. Ни Уильям, который на ее глазах молча собрал свои вещи и ушел. Ни Эйса, ни Конкорд, ни Верити, ни Темперанс, ни Уинтер. Даже ее семья думала, что она лжет, чтобы скрыть свой ужасный грех.
На всем свете не было человека, который бы верил ей.
Глава 18
