восемь назад объявление и, выписав себе экземпляр, немедленно назначил его к выписке всеми учениками IV и VIII классов гимназии, где проходится специально география России. Не имел права 'обременять учеников новым учебным пособием', но на этот раз обременил.
Очень хорош был атлас, очень умен. И весь 'ум' его лежал в необыкновенно умно составленных картограммах. Я рассматривал их с поучением, но и наконец, с восхищением. 'Если бы досуг и перерисовать их все самому - собственно познакомился бы с Россиею'. 'Ученики, которые год проработали бы над этим атласом, выходили бы из гимназии положительно с представлением как о материальных средствах России ('богатства' ее), так и о труде в России, о рабочих ее успехах. И притом сравнительно со всеми странами Европы'. К сожалению, досуга ни у учителя, ни у учеников не было. Один урок в неделю, т. е. сорок часов в учебном году; томик учебника, в 240 страниц, который надо в эти 40 часов усвоить почти из строки в строку; экзамены, программа, билеты... 'Некогда! некогда!' И прекрасный атлас, как все прекрасное, был... засорен заботами ежедневными, которых нельзя обойти. Но я помню с благодарностью это милое руководство, и вспомнил 'ум' его теперь, когда мне захотелось писать о семье.
Что такое картограмма? Это - графическая схема фактов: желтенький, красенький, голубой квадратик и, наконец, целый паркет подобных квадратиков выражают какой-нибудь основный факт в бесчисленных его модификациях, вариантах, приложениях, сравнениях. Все качества факта переложены, через умную сообразительность, в количества, и вы получаете наглядное руководство к тому, чтобы судить о нем и наконец рассудить, т. е. не только схватить действительность глазом, но и догадаться, куда и к чему она тянет, чего ей недостает, в чем ей можно пособить. Можно сфотографировать лицо en face, в 3/4, в профиль. Но можно в один и тот же час снять с лица человека 90 карточек, под разными углами наклонения, поворота, выражения. Сумма их дает совершенно точное представление о действительной форме лица. Роль таких '90 карточек' и выполняет картограмма или ряд картограмм. 'Лицо' страны становится ясно после некоторого труда, изучимо, запоминаемо.
Принцип картограммы применим ко всему, что есть факт, что есть материя или событие. Министр финансов, министр земледелия, распоряжаясь ресурсами страны и изыскивая меры к их возрастанию, непременно будет орудовать, имея под рукою
II
Вполне удивительно, что при очевидном для всех упадке семьи в Европе ('Из 10 встречающихся мне на улице - один малорослый', - заметил один турист в начале нынешнего века) к всесторонним ее 'измерениям' до сих пор не был приложен принцип картограммы. Может быть, она все еще растет? Может быть, она уже давно карлик? Может быть, это - калека? Может быть, больной? Определенного никто и ничего не знает. Описывают ее романисты, но кто же верит 'романам'?
Мы имеем только снимок ее en face:
Бракосочетаний в году было столько-то.
Родившихся - столько-то.
Умерших - столько-то.
Но уже природа каждого лица 'en face' так устроена, что его снимок всегда будет выражать некоторую норму и даже красивость. Так что когда обычный официальный отчет выразится в цифрах:
Бракосочетаний.............36
Родившихся................40
Умерших...................38
- и это о целой стране, то мудрый министр будущего века успокоит государя или население словами: 'Родившиеся превышают умирающих, и состояние семьи прекрасно, как и во все XIX веков нашего благополучного христианского существования'. Между тем будет довольно ясно, из соседних, но не вошедших в отчет, цифр, из других разноцветных, но только не нарисованных, картограммочек, что собственно - семьи нет, бракосочетаний - нет, родившихся - почти нет. И как министру, так и его государю остается только лечь в гроб, за отсутствием самого народонаселения, для которого они теперь могли бы издавать законы. Издавать законы и администрировать...
Ввиду совершенной одинаковости быта, именно семейного быта, в каждой порознь европейской стране, и почти совершенной тожественности состояния семьи в целой Европе, это состояние может быть расследовано до высокой подробности и точности на кусочке страны, напр. на городе средней величины. Когда-то, в 80-х годах, под руководством талантливого статистика Орлова, в Московской губернии были предприняты исследования крестьянского хозяйства в таких подробностях, о каких еще не додумалась западная статистика, и получилось не кое-что в картине, а полная картина действительности. Вообще русский человек и даже русский ум доберется при нужде и охоте до всяких точностей. Обратимся же к семье. Сейчас вырисовываются две основные схемы, два основные цвета в искомых
Судьба индивидуума.
Состояние общества.
Что такое 'судьба индивидуума', и в том определенном вопросе, на который мы ищем ответа? Ведь в настоящее время всякое
1) С которого года жизни и до которого, ранее вступления в брак, прибегал к беспорядочным отношениям? В частности, - к проституции?
2) Не было ли ранее венчания длительных и серьезных привязанностей? Без рождения ребенка? С рождением? Приблизительная судьба брошенной девушки или девушек? Приблизительная судьба ее ребенка или детей?
3) Сколько лет в браке? Сколько - детей? Совершенное, умеренное, посредственное или худое счастье в семье?
4) Не было ли, и если
5) Сколько лет вдов? Был ли абсолютно целомудрен во вдовстве?
Шестьдесят лет можно считать 'прожитою жизнью', и точные данные, взятые с этого возраста, в суммарном итоге могут дать 'средний роман человека'. Это и будет первая, основная картограмма семьи: семья как
Картограмма состояния общества должна быть совершенно другая. Берется цветущий возраст женщины, 32 года, когда судьба каждой бывает решена и резко уже потом не переменяется, - и составляется статистика этого возраста и пола, для города, для улицы, для небольшой страны:
1) Сколько замужних? Счастливых в замужестве? Несчастных?
2) Сколько девушек?
3) Сколько проституток?
Эти данные выразят состояние среднего возраста, одного центрального года этого возраста, и
