Женушки из Бата

— М-м-м, ну, но даже и так я все равно женатый человек, по крайней мере, технически.

— И что? — быстро ответила Лаура. — А я — замужняя женщина.

— Я — отец, — выставил следующий аргумент Хьюго.

— А я — мать, — тут же сказала Лаура.

Хьюго отступил назад.

—

Лаура, я на самом деле не считаю это хорошей мыслью.

— Почему нет? — прорычала она, приближаясь к нему, как львица к добыче. Ее непослушные волосы закрывали лицо, а груди тяжело раскачивались из стороны в сторону.

— Разве я тебя не возбуждаю? Ты говорил, что я привлекательная.

— Ты привлекательная. Но… Она резко подняла голову, волосы отлетели назад.

— Ты говоришь, что меня не хочешь? — спросила Лаура обвинительным тоном.

— Э-э-э… подожди, у меня телефон звонит. Никогда раньше он не доставал его с большей радостью.

— Не бери! — приказала Лаура.

— Не могу, — Хьюго заметил на дисплее номер «Цыпочек». — Это ясли Тео. Могло случиться все, что угодно.

— Да ничего серьезного не может быть! Они вечно с чем-нибудь звонят. И постоянно отправляют Джанго домой с конъюнктивитом. Я просто промываю ему глаза, накладываю на покрасневшие участки вокруг глаз слой белой пудры, и отправляю его назад.

Нажимая на кнопку с изображением маленького зеленого телефончика, Хьюго подумал, что никогда раньше не был так рад слышать Ротвейлера. Но его облегчение длилось примерно три секунды. Как и всегда, Ротвейлер говорила строгим голосом, строго по делу, и наводила ужас.

— Мистер Файн, я была бы рада, если бы вы могли подъехать и немедленно забрать Тео. У него на груди подозрительная сыпь.

— Но с ним все было в порядке, когда я его оставлял.

— Вполне возможно. Но сейчас с ним не все в порядке.

— Но разве вы не знаете, что это за сыпь? Вчера ему сделали прививку. Вероятно, это просто реакция на

нее.

— Мистер Файн, у нас ясли, а не отделение неотложной помощи при больнице.

От одного упоминания

подобного места у

Хьюго по спине пробежал

холодок.

–

Но разве у вас

нет никого, кто бы знал…

разбирался в подобных

вещах?

Должен кто-то быть,

учитывая, какие деньги они де

рут. Поразительно,

что они просто звонят и переклады

вают всю ответственность

на родителей.

–

Мистер Файн, я повторяю: у нас ясли. Не больница. И мы будем очень благодарны, если вы приедете и заберете своего сына. Немедленно.

Щелчок. Короткие гудки.

Хьюго уставился на мобильный телефон. К замешательству примешивался нарастающий ужас.

–

Хьююююгоооо! — мяукнула Лаура с постели. Она снова терлась о шест, и одной рукой толкала грудь в его сторону. — Ты нужен мне, — томно произнесла она сквозь надутые губы.

Он уставился на нее в смятении. В свете только что услышанного ситуация, в которую он попал, казалась более нереальной и абсурдной, чем когда-либо.

–

Я тебе не нужен, Лаура, — медленно произнес он. — Тебе нужно… Я не знаю. Психоаналитик или что-то в этом роде.

–

Психоаналитик? — ее глаза метали молнии. — Как ты смеешь, черт побери?

–

Это правда, — выходя из спальни, тихо сказал Хьюго.

Ее вопль ярости преследовал его, когда он спускался по скользкой стеклянной лестнице.

–

Психоаналитик? Мне? Я — не тот тип женщин, которым требуется психоаналитик! Со мной все в порядке, черт побери! Ты еще пожалеешь, что это сказал. Ублюдок!

Глава 20

В «Цыпочках» Тео плакал. — Он плохо себя чувствует, — заметила нянечка, поднимая на Тео маечку и демонстрируя бледные красные пятна.

При виде их Хьюго чуть не лишился чувств от облегчения. Он только теперь понял, что ожидал чего-то типа бубонной чумы.

–

Выглядят не так ужасно, — заметил он.

–

С сыпью никогда не знаешь, — с сомнением в голосе ответила нянечка.

–

Но они не похожи на менингит или что-то такое же ужасное?

Хьюго знал, что в таком случае следует по-настоящему беспокоиться. Только вчера утром он видел в медицинском центре плакаты, посвященные менингиту. На плакате изображались пятна, означающие действие быстрого, безжалостного убийцы.

— Я все равно бы за ними последила, — посоветовала нянечка. — Если станут хуже, то нужно показаться врачу.

В течение второй половины дня сыпь не стала хуже — на взгляд Хьюго. Перед сном, как и обычно, они с Тео послушали записи детских колыбельных. Этот был единственный совет Элис, о следовании которому он жалел.

Хьюго понимал, что в этом не только ее вина. Она говорила в общем и целом, советуя, чтобы Хьюго каждый вечер, перед тем, как уложить Тел спать, делал что-то одно. «Дети любят повторение», — только и сказала Элис. Так и оказалось, хотя Хьюго каждый вечер сожалел, что выбрал для повторения записи колыбельных.

Он сам сходил с ума от глупых и бессодержательных песенок и жуткой музыки, которая их сопровождала. Его беспокоил внутренний мир людей, которые вынуждены запираться в студиях и исполнять «Колеса автобуса» неестественно высокими радостными голосами.

Некоторые слова звучали весьма странно, если к ним по-настоящему прислушиваться, а Хьюго как раз прислушивался. Например, «Деревенский танец» в целом оказался хвалебной песней хождению по пабам.

Вверх и вниз по дороге идут люди,

Входят и выходят из «Орла».

Вот куда уходят деньги.

А они вовсю танцуют.

Хьюго сам несколько раз заходил в «Орла», в особенности во время огромного спроса на недвижимость в районе Кларкенуэлла. И он определенно потратил в «Орле» немало. Он помнил, что это один из первых в Лондоне пабов для гурманов.