не напечатал его, а намекнул на него в примечании: если же имени такого бумага всё терпит, как стерпеть живому человеку? девушке? иногда милой и грациозной, как несчастная Катюша Маслова в 'Воскресенье' Толстого? Вот вам и 'диптихи', 'знаменование духовное', 'утешительный залог' и 'попечение', с каковыми ласковыми словами он подкрался к несчастному убитому человеку, чтобы закричать: 'выблядок', 'бл...дь', 'бл...дун'. - 'Коварство и любовь', как озаглавил Шиллер одну свою пьесу. Но тогда зачем говорить о любви? 'Мы любим мир', 'любим людей'. О, как трудно и тяжело человечеству в этом 'коварстве и любви'. В. Р-в.
______________________
Называя так и ограничивая таких детей в их правах, древние же русские законы грозили страшным наказанием детоубийцам*. Так, в первом полном собрании Свода законов, т. 1-й, N 441 (1669 г.), в статье III читаем:
'А будет которая жена учнет жить блудно и скверно, и в блуде приживет с кем детей, и тех детей сама или иной кто по ее веленью погубит, а сыщется про то допряма: и таких беззаконных жен, и кто по ее веленью детей ее погубит, казнить смертию безо всякой пощады, чтоб на то смотря, иные такого беззаконного и скверного дела не делали и от блуда унялись. А в градских законах написано: аще жена во чреве имуще, и зло помыслит на свою утробу, яко да извержет младенца, будет биема и от предела да изженется'.
______________________
* Это - остроумно. Чтобы не было детоубийства, надо было не ругаться. Но ругаться хочется. А как от этого происходит детоубийство, то, чтобы вину его на несчастных же свалить, вписали: 'А будет, которая убьет, - то-то-ей'. И все - 'ей'. Все - несчастной! Да когда же хоть что-нибудь достанется Иеровоаму с его 'скорпионами'. Иеровоам так щекотлив, что встал на дыбы при простом указании на тот общеизвестный факт, что за 'благословение' берутся деньги. Так если есть у вас гордость, почему ей не быть у девушки? И если вы заволновались, застыдились, все усилия употребляете, чтобы сказать 'нет симонии', 'благословляем бесплатно', - почему девушка не будет спихивать с себя подозрения? Вы ее представляете какой-то бездушной, каменной. Впрочем, бичу всегда кажется, что он хлещет по обуху, а не по человеку. В. Р-в.
______________________
Значит, все дело и в наименовании, и в ограничении детей зависит от настроения и направления законодательной власти в государстве. И напрасно г. Розанов говорит, что 'государство ни малейше не имеет права на это, - что рассуждение о том, законны или незаконны дети, есть вопрос канонического права, долгий счет с религией'.
Ниже мы скажем об этом.
Что же касается Св. Церкви, то она, не давая детям сама того или другого наименования, в своем попечении о спасении всех людей, творя волю Божию на земле, призывает в благодатный союз с Богом всех без изъятия, младенцев и взрослых, дабы было, по глаголу Господа, едино стадо и един пастырь.
Попечение матери Св. Церкви о младенцах родителей христианских, независимо от наименования их, согласно закону гражданскому, - законный или незаконный, начинается от самого рождения их: ко всякой решительно родившей христианке Церковь приходит со своими очищающими молитвами*, ко всякому новорожденному младенцу матери христианки, даже и нехристианки (подкидыши) приходит со своими охраняющими молитвами и спешит совершить над ним таинство крещения, т.е. немедленно облекает званием христианина и наделяет всеми правами, принадлежащими этому званию**. Какого-либо различия между 'законнорожденными и незаконнорожденными' для Церкви не существует. И в древности, и вообще никогда в истории Церкви христианской, незаконнорожденность не препятствовала достижению высших санов и должностей церковных и ныне не препятствует сему.
______________________
* Поразительно, что запись в метрики, определяющую все права и состояние младенца, священник даже не своею рукою производит, а 'препоручает' это псаломщику, - сам же скрепляет только подписью. До того это 'неинтересно' и не волнует священника, как бы ни ёжились родители. Все уже раз и навсегда скреплено еще 'Уложением': 'Без венчания рожденный - выблядок'. Это равнодушие отразилось и в том, что не введено различий, о которых говорит А. Дернов. Но и далее: очистительная молитва, если она одна для законной жены и 'бл.. .ди' (мать 'выблядка'), то это не тот смысл имеет, чтобы последняя уравнивалась в глазах духовенства с честною женщиною: ведь молитва-то очистительная, счищающая скверну с родившей, а не прославляющая ее, и, стало быть, обратно, скорее на 'честную жену', венчанную, она имеет взгляд как на 'выблядовавшую' младенца. Иначе, от чего же очищение? И точь-в-точь в одних словах, как и для матери 'выблядка'? Отсюда объясняется жестокое, непременное для брака требование обрядовых форм его заключения: одни они и святы, т.е. свято то, что в браке священник делает; а что между супругами происходит, самая их жизнь, т.е. 'брак' самый - есть 'бл...ство'. Все это важно для анализа мысли о браке. В. Р-в.
** Года за два перед тем, как начать полемику в печати о незаконнорожденности, я беседовал об этом с М.П. Соловьевым, бывшим управляющим по делам печати. Ему же первому я сказал о симонии (на что он ответил, растерявшись: 'Ну... это обычай, а не принцип, факт быта и слабости человеческой, а не учения'). Он мне также сказал: 'Церковь ведь не отказывает окрестить незаконнорожденного'. Ну, а что как родители такого младенца (см. ниже одно письмо матери) сами откажутся его крестить? Поставят дилемму: 'Или окрестите законным, или вовсе не крестите; ибо мы (родители) вам дали христианина, овцу в стадо: верните же нам за это сына, сыщите и подайте дитя'. В сущности, этот диалог только не приходит на ум, а идейно ему нельзя отказать в правости. А. А. Дернов забыл, что миссионеры и в Китай, и в Японию спешат крестить: что не есть знак благорасположения к восточным империям, а заботы об увеличении своего стада. Но как печально родителям видеть, что о себе забота излагается и выставляется как акт любви к людям. Вспомнишь формулу осуждения еретиков средневековых: 'Мы вам (государству) передаем отступника для наказания его с любовью и кротостью, без пролития крови' (сожжение). В. Р-в.
______________________
Из всего этого можно видеть, что 'церковь'*, 'византийские подробности', 'суровая церковность', 'Византия', 'Рим' нисколько не повинны в 'незаконнорожденности', каковой термин так старается приписать именно им г. Розанов.
______________________
* Я уже оговорился, что под 'церковью' везде разумею храм, молитву и священника, т.е. момент святости, а не века дел. И А.А. Дернов, говоря, что я 'церковь' в чем-то упрекаю, не различает моей мысли. Какая же 'церковь' греческие цари Лев VI философ и Юстиниан Великий? Можно ли Наполеона и Людовика XV назвать: 'Вот католическая церковь'. В. Р-в.
______________________
IV. Г-н же* Розанов, приписывая вину этого термина ненавистным ему предметам и лицам, и не замечает, что уничтожением этого термина, что проповедию своею о том, что брак по существу и будто бы даже на основании слов Спасителя есть только полосочетание, что незаконных рождений нет, что в венчании не сообщается даров Св. Духа и что оно не есть таинство**, - не замечает, что всем этим он разрушает веру и говорит хулу на Св. Духа, и уничтожает всякую опору нравственности. Ведь, проповедуя, что церковь и стыд стоят поперек признания законности всякого рождения, г. Розанов противопоставляет этому полное бесстыдство*** и этим проповедует явный разврат****. Г. Розанов приводит сначала слова г. Серого (из журнала 'Гражданин'): 'Стыд - этот ужасный, вселенную наполняющий смрадом лжи, обманов,
