Наваждение

«Напоминание о прошлых жертвах», — понял Майкл.

Старик протянул руку и полоснул

атамом

сна

чала ладонь Холли, затем — Майкла.

Колдун невольно зашипел

от боли. Он привык к обрядам, требующим капли его крови, но эта боль была несколько

иного

свойства — как будто место, время

и

преследуемая

им цель многократно ее уси

лили.

Старик

взглянул на него из-под мохнатых бровей.

—

Связанные

узами делят друг

с

другом мо

гущество... и

боль.

Майкл

на мгновение задумался, чем это для не

го

обернется, когда придет время убить Холли,

однако,

пожав плечами, отмахнулся от этой мыс

ли.

Сотни ведьм и колдунов прошли через эту

церемонию

только для того, чтобы рано или позд

но расстаться.

Все как у простых смертных. На

верняка

он найдет какой-нибудь способ освобо

диться.

Священнослужитель сомкнул их кровоточащие

ладони,

смешивая кровь Холли и Майкла. Затем взял поданный бесенком черный шелковый

шнурок и

крепко их связал.

Кровь к крови, колдовство к колдовству. Отныне ваша сила удвоится. Как Ева связала себя со змеем, так я связываю тебя с этой женщиной. С этими словами старик неторопливо обошел вокруг Майкла и Холли, взмахами атама

превра

щая их одежду в лохмотья. Наконец последний лоскут упал на пол. Нагие, со связанными

рука

ми и несколькими сочащимися кровью царапинами, они стояли друг перед другом.

Майкл смотрел на Холли и чувствовал, как разливается по его телу волна возбуждения. Об этой части церемонии он как-то не подумал. А зря.

— Она твоя. Возьми ее, — скомандовал старик.

С этим намерением Майкл шагнул вперед, однако Холли закачалась и рухнула на пол без чувств. Черный шнурок развязался. Майкл не отрывал взгляда от распростертой у его ног женщины.

Его женщина! Теперь она принадлежит ему по праву. И вскоре он воспользуется этим правом — однако не теперь, когда она без сознания. Наученный горьким опытом, он знал, что это не

прине

сет ему радости. Однажды он уже совершил эту ошибку — с Мари Клер, теткой Холли и

матерью

Николь и Аманды Андерсон.

Он вздохнул.

— Подай запасную одежду, — велел он бесенку, отворачиваясь от бездыханной Холли.

Тройственный ковен

Сиэтл

Ричард метался

по комнате, словно посаженный в клетку зверь. Стены давили. Он чувствовал на себе взгляд дочери. Саша — женщина, которую

они

нашли в лесу, — тоже не сводила с него глаз.

Остальные

спали, и только они втроем бодрствовали, охраняя сон товарищей.

Теперь, когда нашлись все, кроме Холли и Николь, члены ковена начали поговаривать о спасательных операциях. Саша в особенности настаивала на том, чтобы отрядить

кого

- нибудь во время сновидений на поиски ее пропавшего сына Жеро. Если он еще жив... По крайней мере, тело его не пострадало: кто-то вынес его из огня и положил на землю в нескольких ярдах от дома. Там его и нашли.

Памятуя о том, в каком состоянии вернулась

из

времени сновидений Холли, большинство встретило предложение Саши без энтузиазма. Однако Ричард понимал: в этом есть определен

ный

смысл. Если Жеро жив, нужно хотя бы попытаться его спасти. А если окажется, что он погиб, — что ж, тогда они попросту переключатся на другую задачу.

Голос Саши вывел его из задумчивости.

— Там, на войне... Вы видели много страданий.

Произнесено это было с утвердительной

инто

нацией. Ричард удивленно повернулся.

— Только не говорите, что это видно за

милю.

— Для меня — да, — слабо улыбнулась она. — Но опять-таки, я хорошо знаю, что такое боль.

Он посмотрел на нее внимательным взглядом. Аманда рассказывала, что Саша была женой Майкла, и, когда она от него сбежала, ей пришлось бросить обоих своих детей. Да, наверное, она действительно хорошо знает, каково это — страдать... и терять близких.

Он подтянул стул и долго усаживался, хотя в итоге примостился на самом краю.

— Верю, — сказал он.

Аманда переводила недоумевающий

взгляде

отца на его собеседницу.

Ричард подался вперед.

— Год я проторчал в джунглях, и

каждый

божий день смерть уносила кого-нибудь из друзей. Каждый раз, когда казалось, что пара часов

покоя нам обес

печена

и

можно

хоть немного перевести, откуда

ни

возьмись

налетали вьетконговцы. Предсмертные вопли тонули в свисте пуль. А по ночам, когда

лежишь,

не зная, увидишь ли ты свет нового дня

единственным,

что держало меня на плаву

была

мысль о доме.

Вернуться.

Провести

остаток

моих дней

в

тишине и спокойствии, с

же

ной.

—

Он

взглянул на Аманду и увидел, что по ее щекам

струятся

слезы. — Что из этого получи

лось, мы знаем,

—

прибавил

он саркастическим тоном.

— Мама не понимала всего этого, — тоскливо прошептала Аманда.

— Нет. Зато ты понимаешь, — отозвался он и ласково коснулся щеки дочери — Прости меня, солнышко. Я бы все отдал, лишь бы ты никогда не знала ни боли, ни страха.

— Я знаю, — сдавленно прошептала она и кинулась ему на шею.

Ричард крепко обнял дочь, и они заплакали, горюя о себе и друг о друге. Саша сочувственно тронула его за плечо, и ее боль слилась с его болью.

В эту минуту он понял, что разыщет ее сына.

Материнский ковен

Санта-Крус

Луна, верховная жрица Материнского

ковена не

верила своим глазам. Она просила Богиню

помочь

ей отыскать Холли, однако та явила ей

совсем

другую ведьму — хотя тоже из рода Каор.

— Богиня, кого мне показала ты? Не узнаю

эти

черты...

Неслышной серой тенью в комнату скользнула кошка. Уселась перед жрицей, уставилась