Когда послышался голос телефонистки, Шейн попросил её немного подождать. Заметив, что «фольксваген» сворачивает на длинную подъездную аллею, ведущую к отелю «Св. Альбанс», Шейн попросил соединить его со «Св. Альбансом». В следующий миг в его ухо ворвался знакомый голос местного детектива, Гарри Хэлбута.
— Хэлбут слушает.
— Это Майкл Шейн. У меня очень срочное дело. Я знаю, что ты обожаешь участвовать в наших заварухах. Так вот, я почти уверен, что скоро заварится славная каша.
— Почему здесь? — простонал Хэлбут. — Почему хотя бы не в «Фонтенбло»?
— Сейчас в вестибюль войдет одна девушка. Ты видишь вход со своего места?
— Да, — ответил Хэлбут.
— Мне нельзя засвечиваться, но я должен знать, что она делает — это чрезвычайно важно. Она блондинка. Красная юбка, блузка без рукавов, голова непокрыта. Она должна быть одна.
— Вот она, — вдруг сказал Хэлбут. — Только что вошла.
Наконец загорелся зеленый, Шейн прижал трубку плечом к уху. Проехав перекресток, он свернул к «Св. Альбансу».
— Она звонит по телефону, — доложил Хэлбут. — Секунду, я свяжусь с коммутатором.
Шейн поставил «бьюик» на свободное место. Несколько секунд спустя вновь послышался голос детектива:
— Она звонит в номер 1216. До сих пор ждет ответа. Подожди, я сверюсь с журналом. — Короткое молчание, потом Хэлбут сказал: — Номер записан за Рут Ди Палма. Майкл, прежде чем идти дальше, я должен знать больше…
— Ты знаешь эту Ди Палма? — перебил Шейн.
— Да.
— А как насчет Форбса Холлэма-младшего? Ты с ним не знаком?
— Нет. Он тоже остановился в нашем отеле?
— Нет. Ну как, Рут по-прежнему молчит?
Несколько мгновений спустя Хэлбут ответил:
— Да. Она уже повесила трубку. Слушай, вот это блузка! Спина совершенно голая! Да, ну и девица! Она взяла со стойки журнал. Уселась. Мне нравится, когда такие девушки сидят в вестибюле. Очень украшают интерьер. Ладно, продолжай.
— Собственно, мне и добавить-то нечего, — сказал Шейн. — Примерно год назад Холлэм пытался добыть денег, чтобы заплатить за аборт для своей подружки. Имени её я не знаю, но судя по всему это как раз Ди Палма. Я должен выяснить, нашел ли он деньги, и если да, то кто его профинансировал. С другой стороны, я могу и ошибаться.
— Такое с тобой нечасто случается, Майкл. Кстати, эта девушка, я имею в виду Ди Палма, чертовски мила. Я не преувеличиваю. Я сам пару раз встречался с ней, так что мое мнение может быть субъективным. Мы даем ей немалую скидку за проживание, потому что в этом городе она, похоже, знакома со всеми. Ее друзья — загорелые парни, которые прекрасно плавают и ныряют, а это помогает привлекать людей в наш бассейн. Ты же знаешь, как важна гостиницам реклама. К тому времени, когда мужчине становятся по карману наши расценки, он уже лысый и обрюзгший. Но это вовсе не значит, что он хочет остаток дней провести в отелях, где все остальные тоже брюхасты и плешивы. Хочешь с ней познакомиться?
— Я бы не прочь.
— Думаю, что смогу это устроить. Она сейчас на так называемом «празднике души». Знаешь, что это такое? Газетчики наплели, что это новая разновидность оргий, но на самом деле там просто встречаются люди, у которых на душе наболело. А сейчас таких большинство. Рути спрашивала, можно ли организовать подобные встречи у нас. Я разрешил, но администрация наложила запрет. Уж больно измотанными они выглядят к концу встречи. Тогда я предложил им собираться в «Стэнвике» — это новый мотель в Серфсайде. Если можешь подождать, я сейчас проверю. Они уже, должно быть, заканчивают.
Шейн сказал, что подождет. Через несколько минут вновь послышался голос Хэлбута:
— Да, она в «Стэнвике». Номер двадцать четыре. Узнать её легко — у неё потрясающая фигура. И короткие волосы, почти белые.
— Спасибо, Гарри. Только не спускай глаз с блондинки.
— Ни за что. Особенно со спины. Прекрасный фасон… Только интригует — а что там у неё спереди?
Шейн повесил трубку, развернулся и покатил в Серфсайд.
Глава 15
Мотель «Стэнвик» принимал гостей всего полтора сезона, но уже выглядел полинялым. В неоновой вывеске не горела одна буква. Четырехэтажный корпус мотеля в виде буквы «С» был возведен вокруг ярко освещенного бассейна, который закрывался на ночь.
Номер 24 Шейн разыскал без труда. Номер состоял из трех сообщающихся между собой комнат, а все остальные номера в коридоре пустовали, и свет в них не горел. По-видимому, организаторы уик-энда согласились заплатить за целую секцию, чтобы не беспокоить других постояльцев.
Шейн распахнул дверь и вошел. В комнате находились шесть или семь человек, и ни один из них не заметил его появления. На одной из кроватей лежал мужчина с пышной седой гривой и тихонько плакал. Возле телевизора лицом друг к другу сидела пара, мужчина и совсем юная девушка. Мужчина монотонно бубнил, а девушка завороженно уставилась на него, словно в жизни не видела ничего более интересного.
Шейн перешагнул через вытянутые ноги пожилой негритянки, распростершейся в полном изнеможении на ковре, и проследовал в следующую комнату. Там он застал только девушку, которая сосредоточенно изучала свое отражение в зеркале. Губы её безмолвно шевелились, словно девушка нашептывала себе какие-то заповеди. В третьей комнате несколько человек, включая Рут, которую Шейн тут же узнал, внимательно слушали спор, развернувшийся между двумя мужчинами и женщиной довольно преклонных лет. Шейн на минуту прислушался. Похоже, старушку обвиняли в том, что она затеяла некую психологическую игру, в то время как старушка категорически отрицала как сам факт существования такой игры, так и свою причастность к ней. Должно быть, подумал Шейн, доведись ему тоже торчать здесь всю субботу и воскресенье и дойти до столь же крайнего изнеможения, как эти люди, он сумел бы понять, почему такая идиотская дискуссия способна вызывать подобный интерес.
Рут Ди Палма лежала на одной из кроватей, подперев подбородок кулачками и поочередно переводя взгляд с одного собеседника на другого. Ее выгоревшие на солнце волосы были подстрижены коротко, как у мальчика. На ней были плотно обтягивающие брючки и довольно бесформенная рубашка. Лицо — без следов косметики. Превосходный загар.
Шейн вырвал чистый листок из настольной библии, нацарапал на нем «Могу я поговорить с Вами?», вложил листок в кожаный футляр вместе с удостоверением сыщика и протянул девушке.
Рут подняла на него затуманенные от усталости глаза. Потом её взгляд переместился на загипсованную руку и снова вернулся к лицу Шейна. Сыщик так и не решил, холоден ли взгляд девушки, или попросту безразличен.
Прочитав записку и заглянув в удостоверение, Рут изогнула одну бровь и скатилась с кровати. Стоя босиком, она казалась совсем невысокой. Удивительно, но Шейну почудилось, что от неё исходит какой-то свет. Вот, должно быть, что привлекло в ней Хэлбута, подумал он.
Шейн открыл дверь, и они вышли в коридор, не проходя через другие комнаты.
— Который час? — спросила Рут.
Шейн ответил.
— Пора заканчивать, — подавив зевок, сказала девушка. — Я жутко устала, но спать почему-то не хочется. Кофе, таблетки, опять кофе, опять таблетки… Даже воздух там внутри какой-то особенный.
— Наполовину из табачного дыма, — предположил Шейн.
