пребывающих в своих домах и получающих половинное жалованье, которые готовы, как
только она их призовет, служить на войне за полное жалованье».
Наконец, можно было бы предполагать, что итальянские государства, сила которых
состояла в отработанной системе кондотты, не испытывали необходимости в создании
постоянной армии. Однако реальность была иной: с одной стороны, какие бы
предосторожности ни предпринимались, никогда нельзя было совершенно полагаться на
верность и надежность кондотьеров, с другой – нужно было надежно обеспечить
безопасность и охрану крепостей. «Наша политика – всегда иметь достойных людей как
во время мира, так и во время войны», – заявляет сенат Венеции в 1421 г. Действительно, особенно с середины XV в., некоторые итальянские государства (Светлейшая республика, Милан и Неаполитанское королевство) постоянно держали в крепостях части, находящиеся под контролем правительства.
Появление постоянных армий усилило тенденции и черты, которые, конечно, были
известны и заметны и раньше, однако в гораздо меньшей степени: оно повлекло за собой
разработку все более и более сложных уставов; позволило проводить коллективные
учения как конницы, так и пехоты (ходьба в ногу); привело к более частому
использованию униформы и знаков различия – символов воинской иерархии (например, вымпелы, штандарты и знамена в бургундской армии); породило целую лагерную
цивилизацию с ее ритуалами, развлечениями, зрелищами, с ее низостями и величием.
Однако к 1500 г. только зарождался феномен, который в Европе того времени (во всяком
случае, абсолютистской) получит значительное развитие: пока еще нет настоящих казарм; нет постоянных пехотных и артиллерийских полков; и, главное, многие народы
(например, англичане) еще упорно противятся внедрению новых военных структур. И
более важный факт: в бою представители этих народов чувствуют себя не ниже солдатов
профессиональных армий, а те считают их достойнми противниками.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ ТЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
ГЛАВА V ВООРУЖЕНИЕ
Войну ведут люди. Ее ведут с оружием в руках, чтобы убивать, нападать или
защищаться. В количественном и качественном отношении оружие зависит от уровня
технического развития общества, от военных обычаев народов, от инициатив и реакций
как индивидов, так и коллективов и властей. Но, прежде всего, военная история восходит
к истории техники. Несколько примеров, взятых из тысячелетней истории Средневековья, позволят продемонстрировать эту устойчивую и органическую связь.
1. ВООРУЖЕНИЕ ВАРВАРОВ
Если наши знания о тактике, использовавшейся варварскими народами, которые
завоевали римский Запад, весьма фрагментарны, то сведения об их вооружении гораздо
полнее, благодаря источникам нарративным (Прокопий, Агафий, Григорий Турский), литературным (эпос о Беовульфе), юридическим («Аламаннская правда» (Lex Alamannorum)), иконографическим и, особенно, археологическим. Действительно, у
разных германских народов (особенно у франков и аламаннов, отчасти у бургундов, англосаксов и лангобардов) был обычай захоранивать усопших в их лучшей одежде, с
драгоценностями, а также с оружием. Прямым следствием такой практики было умаление
имущества живых, ибо она лишала их оружия, часто ценного и дорогостоящего. Этот
обычай опирался на традиционное германское представление, согласно которому
покойный, «живя в потустороннем мире, сохраняет как во время похорон, так и в той
жизни, неотъемлемое право на свое наследственное имущество, в частности, на движимое
имущество»[388]. Приношение по случаю погребения мужчины должно было включать в
себя все его
являлось следствием двух разных верований: согласно первому, душа усопшего обретает
место своего упокоения вместе со всем принесенным в жертву, а согласно второму –
умерший в своей могиле ведет новую жизнь в окружении привычных ему по земной
жизни вещей[389].
Этот обычай, как кажется, получил распространение в VI в., захватив даже
«римское» по происхождению население, вероятно, потому, что в это время «стало легче
