Западноевропейская поэзия XX века

Растерянно глядела и звала,
Неменьшего страдания искала,
Но равного партнера не нашла;
Лишь в глубине, ничем не замутненной,
Куда не достигает наша ложь,
Свое молчанье, скорбный путь по склону
И запах поздней розы ты найдешь.

Порой сама не знаешь, что с тобою,
И пребываешь словно в забытьи:
Твои черты, твой образ — все другое,
Твои слова, твой голос — не твои;
Мои черты успели позабыться,
Мои слова, мой голос — все не в счет;
С кем было так — того не добудиться,
Он прошлое за милю обойдет.

Последний день, безмерные пределы, —
И ты плывешь, куда велит вода;
Прозрачный свет над рощей поределой
На листьях застывает, как слюда;
Кто станет жить в листве мертво-зеленой,
Ведь сад увял и птичий крик затих?
А он живет — отринутый, лишенный
Воспоминаний: можно и без них.

ЭРИХ КЕСТНЕР Перевод К. Богатырева

Эрих Кестнер (псевдонимы — Роберт Ноймер, Мельхиор Курц, Ханс Бюль, Эмиль Фабиан, Бертольт Бюргер; 1899–1974). — Автор меланхоличных, часто иронических стихов, примыкал к направлению «новая вещность». Известны также сатирические стихи, тексты для кабаре, проза и детская проза поэта. Основные книги стихов: «Шум в зеркале» (1928), «Песня между двух стульев» (1932), «Тринадцать месяцев» (1955). В 1934 и в 1937 гг. был репрессирован нацистами. Стихи Кестнера выходили у нас отдельной книгой («Маленькая свобода», М., 1962).

ПИСЬМО МОЕМУ СЫНУ

Уже давно пора иметь мне сына.
Я думаю о нем не первый год.
Для достижения мечты старинной
Мне матери к нему недостает.

Но не любая барышня — невеста.
Я убеждаюсь в этом все сильней.
Пока я счастью не пришелся к месту,
Мы не узнаем матери твоей.

Но я наверняка тебя увижу.
И я заране этой встрече рад.
Ты с каждым шагом будешь мне все ближе.
Но первый шаг твой будет наугад.

Сперва ты будешь плакать, корча рожи,
Пока к другим делам не перейдешь,
Пока твой ум и взгляд не станут строже,
Пока того, что надо, не поймешь.

Ты снова перестанешь понимать,
Когда научишься смотреть, как взрослый.
Сперва нужна ребенку только мать.
Отец ему понадобится после.

Я поведу тебя средь пышных вилл,
Потом пройду с тобою шахтной толщью.
Ты будешь удивляться что есть сил.
Я буду поучать тебя. Но молча.

Я в Ипр и Во[67] с тобою вместе съезжу.
На океан крестов мы молча взглянем.
Охватят чувства нас одни и те же.
И слез — ни ты, ни я — скрывать не станем.

Нельзя судить о жизни по рассказам.
Я к жизни поверну тебя лицом.
Я верю в то, что побеждает разум.
Я не пророком буду, а отцом.