Западноевропейская поэзия XX века

С актерами, себя стараясь выдать
За знатоков искусства.
Поэт, ты состраданья не лишен,
Пересчитай же их, красивых, сытых, —
И сразу позабудь.
Ведь цель твоя — быть в стороне от всех,
Но ничего
Не упускать из виду.

ЛЮБОВЬ Перевод Э. Шустера

Осенним днем на Раглан-роуд мне встретилась она,
Взглянула раз, и в омут глаз внесла меня волна;
Я знал, что прокляну тот день, но был сильнее рок:
Прогнав печаль в сырую даль, я шел, не чуя ног.

Настал ноябрь. На Графтон-стрит разверзнулся провал,
Но не венец для двух сердец моим глазам предстал —
Пустая связь, сплошная грязь — безрадостный итог!
И тут же, вслух, восславить дух я дал себе зарок.

Я разум свой принес ей в дар, открыл ей тайный знак,
Каким поэт привносит свет и в камень и во мрак;
Окрасил мир, и свой кумир лелеял, как цветок,
В стихах воспел, но одолел, увы, не я — порок.

Промозглый день. Былого тень мелькнула в тьме глухой,
И мысль, проста, как красота, пронзила разум мой:
Не зря господь живую плоть не пустит на порог,
Моей судьбы и ангел бы не избежал — не смог.

СЕЯТЕЛЮ Перевод Э. Шустера

Теперь пора приладить стремя,
Зане в апрельский черный день[143]
Тобою высеяно семя,
Как в вечный мрак — звезды кремень.

Ведь неохватность кругозора
В себе всеведенье таит;
Под своды божьего призора
Направься, словно ты — левит[144].

Забудь о пенье служек Брэди[145],
Об их ничтожной болтовне;
Затем, чтобы прийти к победе,
Передоверься бороне.

Земное кинь в земном же лоне:
Сейчас во мгле душа твоя,
Но там твои ступают кони,
Где зреет Книга Бытия.

МОНАХАН Перевод Э. Шустера

На землях твоих, Монахан,
Зачахла любовь моя;
Смешливых ангелов счастья
Не терпят эти края!

В надежде найти Аполлона
И слов искрометных фиал
Бродил я в твоих равнинах,
А рядом плуг скрежетал.

И ты мне вещал, что плугом
Вычерчен жизни круг;
В полях моего надбровья
Твой затупился плуг.