Западноевропейская поэзия XX века

Кроме слез нет нектара отброшу все прочее прочь
О гитара покоя гитара забвенья мечты
Сжал стакан ты рукою в тот час когда спать должен ты
Без гитары гитары

О гитара гитара ты одна лишь находишь пути
К песне груетной к искусству что крест помогает нести
О гитара голгофы без тебя мне не нужно гитар
Жгите все мои строфы и голос гитара я стар
Гитара гитара гитара

ЖАН КАССУ Перевод В. Левика

Жан Кассу (род. в 1897 г.). — Поэт, прозаик, литературовед, искусствовед. Родился в Испании, в семье французского инженера. Окончил филологический факультет Сорбонны. В годы фашистской оккупации вступил в подпольную группу «Музей Человека», был брошен в застенок, где создал «в уме», без карандаша и бумаги, сборник «33 сонета, написанные тайком» — один из самых ярких и трагичных поэтических памятников французского Сопротивления, изданный в 1944 г. нелегально под псевдонимом Жан Нуар. С тех пор редко обращается к поэзии в прямом смысле слова («Роза и вино», 1952; «Баллады», 1956), но поэтическая «закваска» присутствует в его романах, исторических трудах, монументальной «Панораме современных пластических искусств» (1946), литературно-критических работах. Никогда не порывавший духовных связей с Испанией, Кассу является знатоком и популяризатором ее культуры, переводчиком Сервантеса и автором монографии о нем (1936).

«Далекой жизни шум…»

Далекой жизни шум, божеств ушедших тени,
гудки на улицах, у школы крик ребят,
слепой автомобиль, бегущий в мир видений,
под праздник — перезвон, зовущий, как набат,

и гулы, влитые в глубины средостений, —
кто свел меня в ту глубь, где образы их спят?
Не ночь и не судьба. Какой же злобный гений?
И лица милые ищу я наугад.

Но мне, чтоб этих тайн глубоких причаститься,
с лучами прошлого пришлось навек проститься.
Свет — в ваших голосах. А я — из темноты!

Но я сквозь эту дверь прорвусь в живые сферы,
как блестки черные, неся в душе цветы
небес поверженных, светил моей пещеры.

* * *

«Кругом одни щербатые стволы…»

Кругом одни щербатые стволы,
где пьяных галок сборище галдело,
и крепость тусклым инеем блестела,
когда вошел я в мир железной мглы.

Здесь нет со мной ни книги, ни души —
моей души, подруги грешной тела,
ни девочки, что жадно жить хотела,
со мною встретясь там, в земной тиши.

На плитах багровела кровь Орфея,
белели стены, словно чаши лилий,
косились окна, точно злая фея,

и злые руки стекла затемнили.
От счастья пьян, бессмысленно жесток,
теперь актер здесь льесу ставить мог.

* * *

«Всегда, спокон веков…»

Всегда, спокон веков, в мученьях умирают