– Ну а кто еще будет работать за меня? Может быть, ты? – уклончиво ответила Саманта.
– Ну нет. Я не умею читать мысли незнакомых. В этом только ты у нас мастерица, Я читаю мысли только тех, кого знаю. Так почему ты думаешь, что он должен прийти, Сэм?
– Потому что он любит цирк точно так же, как и я. Значит, он появится здесь во второй раз. Один раз в цирк ходят только те взрослые, кому он не очень нравится. – Она помолчала, затем прибавила: – И еще потому, что он обо мне ничего не знает.
– Мне кажется, Люку ты ничего об этом не сказала.
– Как-то не приходило в голову.
Эллис вздохнула.
– Сэмми, вокруг нас репортеры вьются как мухи. Лео снял с большого шатра твои плакаты, но кое-кто все-таки успел их сфотографировать. Представим, что этот маньяк увидел твой портрет в новостях. Вот он и узнал о тебе.
– Я полагаю, что он не следит за новостями, он следит за Люком.
– Хочешь поставить на карту свою жизнь?
Саманта поежилась.
– Жизнь Линдси, очень хорошего человека, поверившей мне, измеряется часами. Если Люк не найдет ее завтра днем живой, вечером ее обнаружат где-нибудь на пустыре мертвой. Ее ищет полиция, ищет Люк. Я должна помочь им. А что я могу сделать, кроме как открыть вечером свою палатку? Я умею только предсказывать.
– Ты собираешься сегодня предсказывать судьбу? Полное безрассудство, – проговорила Эллис.
– Не знаю, как получится. Как и все люди, он наверняка очень любопытен и захочет проверить, настоящий ли я экстрасенс или нет. Это единственный способ узнать о нем хоть что-то.
– Ты считаешь, что он ничего не заподозрит?
– Я постараюсь ничем не выдать себя, буду говорить что-нибудь, запомню его лицо и все, что мне удастся увидеть.
– Опасная затея.
– Нет, если не терять самоконтроля.
– Вот именно – если. Только мне кажется, что он не оставит Линдси одну ради похода в цирк.
– Оставит, – твердо произнесла Саманта. – Не знаю почему, но я в этом абсолютно уверена. Если бы Люк не вытянул меня из машины, я бы увидела и услышала много больше, узнала бы, кто этот сукин сын.
Эллис всегда была очень сообразительной женщиной, умевшей догадываться.
– А, так, значит, эти полосы на ладонях – от руля?
– Да.
– Люк вытянул тебя из машины, и поэтому…
– Я не увидела и не услышала ничего ценного. Вторично пытаться я не стала. Не помню, кто-то мне давно объяснял, что это бесполезно – нужно подождать. Понимаешь, это как статическое электричество: дотронулся до металлической поверхности – тебя ударило током, но дотронулся второй раз – и ничего, поверхность уже разрядилась. А походишь в носках по ковру – электричество снова накопится. – Она насупилась. – Ну, в общем, что-то вроде этого.
– Научные объяснения тебя, вижу, не особо интересуют, – сделала вывод Эллис.
– Нет, конечно. Есть оно и есть – мне этого достаточно.
– Понятно. Но все-таки ты узнала достаточно, раз веришь, что он сюда заявится.
Саманта посмотрела на свои руки, машинально пошевелила пальцами.
– Он игрок, он любит играть. А сейчас в Голдене идет только одна игра.
– Догонялки со смертельным исходом?
– Нет, Эллис. Игра называется «Кто умнее».
– Ну и кто же, по твоему мнению?
– Люк.
– Неужели ты наконец-то так ему и сказала?
– Да, но ему не понравилось.
– Ничего удивительного. В активе у похитителя с десяток жертв, из которых выжила только одна. М-да… ничего себе игра…
– Кошмарная. – Саманта кивнула.
– И как он будет с таким грузом жить? Он тяжеловат даже для чокнутого.
Саманта нахмурилась, вытащила руки из таза.
– Вода остывает. Черт подери, руки чешутся невозможно!
Эллис отложила вязанье, поднялась, взяла таз и снова пошла на кухню. Сменив воду, она вернулась и снова поставила таз перед Самантой.
– Еще минут десять – и все пройдет. Ну, может быть, еще слегка пощиплет кожу, но недолго.
Вздохнув, Саманта вновь погрузила ладони в теплую воду.
– Странно, ты совсем не удивилась моим ожогам, – проговорила она.
– Ничего странного. Я столько лет за тобой наблюдаю и давно убедилась в том, что твои видения реальны. Неужели там так холодно? Где же он ее держит?
– Да нет, Линдси не холодно. Это я стала замерзать, как только увидела комнату.
– Не знаешь почему?
– Представления не имею.
– Может быть, Вселенная тебе что-то подсказывает?
– Про Вселенную не скажу, но то, что комната не на Северном полюсе, – это точно.
– Не умничай.
– Я не умничаю, я просто все воспринимаю буквально. Что думаю, то и говорю. Наверное, от недостатка воображения.
– Воображения у тебя хоть отбавляй. Ты просто слишком прагматичная.
– Ну уж какая есть.
– Ты лучше подумай, Сэм. Если в комнате не холодно, откуда у тебя обморожение? Какие ассоциации у тебя возникают при мысли о ледяном холоде?
– Не знаю. Пустота возникает. Бездонная. Тьма. – Она замолчала, потом неохотно прибавила: – Смерть. Это было похоже на смерть.
Если бы Лукаса сейчас спросили, чем он занимается, он бы ответил, что ищет иголку в огромном стоге сена, но даже и не думает прекратить поиски.
Он ищет ее.
Целый день они с Джейлин просматривали списки горожан, сдающих в аренду свою недвижимость, пытаясь мысленно и эмоционально войти в контакт с Линдси.
Пока ничего не получалось.
Часам к пяти небо помрачнело, со стороны гор послышались глухие раскаты грома.
– Она умеет хорошо владеть собой, – сказал он, глядя на Джейлин, – Она не выкажет перед ним страха, а это значит, что я не смогу почувствовать ее.
Джейлин не нужно было объяснять смысл его слов, она и без того отлично его понимала.
– Люк, но тогда мы не сможем определить, где она находится.
– Проклятие! Нам следовало бы сказать Уайату и Линдси о наших способностях. По крайней мере моих. Тогда бы она не стала давить в себе страх.
– Возможно – да, а возможно – и нет. Боюсь, они нам не поверили бы. Уайат до сих пор считает, что Саманта – мошенница, обдуривающая легковерную публику.
– Во всем виноват значок шерифа, и ты это знаешь, – заметил он, криво усмехаясь. – Меткалф считает, что не обязан верить всем. И все-таки нам нужно было попробовать.
– Не уверена, чтобы из этого получилось бы что-нибудь хорошее.
– Послушай, Джейлин, – Лукас решил сменить тему, – мы должны просмотреть с тобой кучу документов о сдаче домов внаем. – Он похлопал по стопке перечней. – Работа гигантская, но выполнимая. Остаются два вопроса. Успеем мы с тобой закончить ее к завтрашнему дню? Допустим, успеем. Но как мы тогда убедим
