Стефани с сомнением посмотрела на крутой подъем.
— Умопомрачительно, — промолвила она.
— Утром здесь все придет в движение.
— А это что? — Стефани кивнула в сторону какого-то огромного строения на воде неподалеку от парохода.
— Это плавучий причал с конторами. Его соорудили из потерпевшей крушение «Бель Ли».
— Спасибо за информацию, — поблагодарила Стефани. — Ты, видимо, хорошо знаешь эту местность.
— Можно приступить к описанию игорных заведений и домов свиданий? — лукаво спросил Андре.
Девушка одарила его насмешливым взглядом и высвободила руку.
— Нас могут принять за странную пару, — объяснила она.
— А мы не странная пара? — Он расхохотался.
Стефани ничего не ответила, и они присоединились к небольшой группе, состоявшей из нескольких игроков с дамами сомнительного поведения, слушавших музыку. Стефани с любопытством разглядывала чернокожих музыкантов в одинаковых костюмах с трубами, тромбонами, барабанами и банджо, а также слушателей. Джентльмены в знак уважения к прошлому сняли шляпы, дамы то и дело прикладывали к глазам кружевные платочки. Сверкающая водная гладь, величественный пароход и посеребренные луной облака делали сцену почти сюрреалистической.
— Я так рада, что ты привез меня сюда, — прошептала девушка.
— Правда?
В этот момент раздался зычный мужской голос:
— Андре Годдар, старый пройдоха, что ты делаешь на моей пристани?
К ним приближался огромный детина в белом костюме и широкополой белой панаме. Густые светлые волосы рассыпались по могучим плечам. Пышные усы были лихо закручены кверху. Он попыхивал сигарой с видом человека, привыкшего командовать.
— Том Лезерс, старая водяная крыса, я знал, что встречу тебя! — обрадовался Андре.
— Это Том Лезерс? — ахнула Стефани. — Тот самый Том Лезерс?
Андре не успел ответить — мужчина уже поравнялся с ними и крепко пожал Андре руку, после чего указал сигарой на Стефани:
— Что за парень?
— Это… С-стивен, наш конюх, — нашелся Андре. — Я подумал, что пора ему вкусить греховный плод.
— Значит, молодой человек вышел погулять? — Лезерс вопросительно посмотрел на Стефани.
— Да, сэр. — Девушка попыталась ответить грубым голосом, но у нее получилось хрипло.
— Парень болен? — полюбопытствовал Лезерс, удивленно вскинув брови.
— Нет, у него ломается голос, — пояснил Андре.
Ответ, похоже, не удовлетворил Лезерса, но от дальнейших расспросов он отказался и сменил тему.
— Как семья, Андре?
— Все отлично. А как миссис Лезерс и дети?
— В порядке.
Снедаемая любопытством, Стефани не удержалась от вопроса:
— Скажите, сэр, вы тот самый капитан Том Лезерс, чей корабль выиграл гонку до Сент-Луиса?
Реакция мужчин вызвала у девушки недоумение. Андре от досады даже застонал, а лицо Лезерса исказила гримаса гнева.
— Парню не терпится попасть на местное кладбище?
Стефани передернуло, а Андре строго сказал:
— Стеф… э-э… Стивен, эти гонки — для капитана больной вопрос.
— Но почему? — изумилась она.
— Потому что я проиграл! — взревел Лезерс.
— О! — Стефани смутилась. — Я-а не хотел вас обидеть, сэр. Просто я счастлив, что удостоился чести познакомиться с живой легендой нашего времени.
— Живая легенда, говоришь? — Лезерс просиял.
— Безусловно. Вы самый знаменитый капитан в истории речного флота Миссисипи, не считая Сэмюэля Клеменса. Но тот был лоцманом.
— Мне этот мальчишка нравится. — Лезерс ткнул Андре локтем в бок. — Я вот что тебе скажу, сынок. — Лезерс доверительно склонился к Стефани. — Мой противник Джон Кэннон с судна «Ли» был презренный трус и мошенник. В Европе пари было аннулировано, так как Кэннон полностью раздел «Ли», оставив голый корпус, и при погрузке принимал помощь другого судна.
— Как? Я ничего об этом не знал! — воскликнула Стефани.
— В любом случае я задал Кэннону жару, не прибегая к его бесчестной тактике, и проиграл, — сообщил Лезерс и глубоко затянулся.
— Ясно, сэр!
Оркестр кончил играть, вперед вышли несколько негров и запели «Несись вперед, моя двуколка».
— Отличный концерт, Том, — заметил Андре.
Лезерс кивнул и, обведя взглядом берег, с жаром сказал:
— Господи, как же мне всего этого не хватает!
— А нам не хватает тебя, Том, — вставил Андре. — Натчез без тебя — не Натчез.
— Весь Юг уже не тот, старина, — с горестной улыбкой согласился капитан. — Я часто вспоминаю наш маленький домик на Миртл-Терэс и проведенные там счастливые годы, когда Джон Китмен и Адам Бингамен умели замешать лучший в мире джулеп[7], охотились до одурения и могли составить достойную партию в покер, — произнес он со вздохом сожаления. — Но увы, миссис Лезерс сказала, что нужно переселяться в Новый Орлеан, а слово Шарлотты — у нас в семье закон.
— Слово этой маленькой женщины? — Андре рассмеялся. — Держу пари, одного твоего чиха достаточно, чтобы сбить ее с ног.
Лезерс грустно улыбнулся.
— Может, она и нежная, как цветок сирени, но сумела приручить старого речного пса. — Он развел руками. — Ладно, парни, я держу путь на Сильвер-стрит перекинуться в покер. Хотите присоединиться?
— Конечно, — согласился Андре.
Дождавшись, когда пение смолкнет, Лезерс сложил ладони рупором и крикнул:
— Рубен? Куда ты, разрази тебя гром, запропастился? Разве не знаешь, что мисс Беатрис любит французское шампанское?
Не успели они и глазом моргнуть, как по сходням сбежал чернокожий мужчина в костюме стюарда с двумя бутылками шампанского. Одна была в серебряном ведерке. Вторую он держал в руке.
— Да, сэр, капитан Том.
Маленькая компания двинулась по темной набережной в направлении Миддл-стрит. В воздухе стоял запах отбросов и прокисшего пива. Морщась и стараясь обходить лужи и рытвины, Стефани следовала за мужчинами. Вскоре они вышли на улицу, где по обеим сторонам тянулись тускло освещенные питейные заведения и бордели с красными фонарями на окнах. Отовсюду доносились громкие голоса подвыпивших мужчин, непристойный смех женщин и дребезжащие звуки расстроенного пианино. Из кабака на углу вышла шатающаяся парочка — матрос и дородная девица.
У кабака на Сильвер-стрит мужчины и Стефани остановились. Первым толкнул дверь Том Лезерс, за ним вошли Андре, Стефани и стюард. Девушка огляделась. Ее глазам предстал типичный интерьер питейного заведения. За дубовой стойкой бара усатый бармен протирал мокрым полотенцем столешницу. За столиками в сумраке задымленного зала играли в карты сезонные рабочие в потертой одежде.
— Беатрис! — гаркнул Лезерс. — Яви свое прелестное личико!
Послышался грудной женский смех, и из полутьмы появилась раскрашенная, как кукла, особа средних лет, с обвислой грудью, морщинистым лицом и нарумяненными Щеками, Нелепое украшение из красных перьев делало ее оранжевые волосы еще более яркими. Платье с глубоким вырезом из ярко-зеленого шелка
