стремительно. Надвигалась буря. Все замерли.
Люди выстраивались по обе стороны площади и пустое пространство между ними, казалось уже непроходимой пропастью.
Да, трудно удержать мир в душе человеческой!
Каждый боится показаться слабым и каждый оказывается слабым в конце концов. Ведь сильный не бьет первым. Но до этой истины надо долго идти. Может, и за всю жизнь не дойдешь.
Мечи уже зазвенели, потихоньку их вытаскивали из ножен.
Но чудеса все же случаются иногда и на этой Земле. Пусть редко, пусть хотя бы раз в столетие. Но раз они случаются, значит человечество имеет шанс на жизнь.
Короче — Генри и Артур, одновременно, шагнули навстречу друг другу и обнялись на середине площади.
— Ура!!! — мощный звук нескольких сотен луженых глоток потряс стены домов. Зазвенели стекла.
— Ура! Ура! Ура!
— Это отлично!
— Прекрасно!
— Генри!
— Артур!
— Спасибо, друг!
— Какой замечательный день!
Все ликовали и обнимались.
— Вендетта закончена!
— Теперь мы братья!
— Будет создано новое единое королевство!
Все еще долго смеялись и поздравляли друг друга. А потом, все вместе, занялись расчисткой улиц. Нужно было убрать всю эту падаль. Надо было готовиться к празднику.
Страх ушел навсегда. Мертвецов больше нет. Они убрались к себе в преисподнюю.
— Клянусь моей шляпой, нам будет что порассказать в салонах наших дам! — не выдержал и расхвастался Генри.
— Ну, Генри, ты раскрываешься мне несколько с иной стороны, — засмеялся я.
— Еще много сторон есть у сэра Генри, которые тебе не известны, молокосос!
— Hy-ну, не забывайся! Не забывай, кто избавил вас от мертвяков и добыл некрономику;
— Я бы и сам добыл, если бы обо мне было написано в священной книге!
— Ишь, расхвастался! Что-то легко вы хвастаетесь теперь!
Мы ржали, покусывая друг друга словами и толкаясь в разные бока. Настроение было отличное.
Но где это моя Шейла? Она куда-то ушла. Я скользил взглядом по толпе и не видел ее милого лица.
Ко мне же навстречу спешил Велюнд.
— Скоро я смогу отправить тебя в твое время! Надо лишь приготовить одну жидкость! На это потребуется всего несколько дней. Она должна настояться определенное время. Я не хочу сделать какой- либо ошибки, чтобы потом расплачиваться, как это случилось с тобой. Но тебе тоже придется потрудиться.
— Как это потрудиться? Я разве мало потрудился для вас?
— Тебе придется напрячь свои мозги, парень. Они у тебя не очень-то крепкие.
— У меня слабые мозги?!
— Конечно! Иначе бы ты не перепутал слова, которые надо было произносить, взяв в руки книгу.
— А, ну да, конечно, тут я виноват.
Итак, мне осталось провести здесь совсем немного времени. Я уже успел привыкнуть к этим людям. Пожив из жизнью, я многое понял. Здесь, в Средних веках, все как на ладони раскрыто. Добро и Зло — понятия цельные. Они не спутаны, не переплетаются, как у нас. У нас в нашем веке, все гораздо сложнее. Часто Добро трудновато отличить от Зла. И мы путаемся, отдаваясь во власть то одного, то другого, не замечая, что несут нам те или иные поступки.
На следующий день, после побоища, ко мне явилась делегация воинов во главе с Артуром и Генри.
— Мы хотим, прежде чем ты исчезнешь, улетишь от нас, посвятить тебя в рыцари. А то как-то неудобно. Наш повелитель, полководец, можно сказать, а выглядишь, как простой крестьянин, — ехидно заметил Генри.
— А что, обязательно устраивать эту комедию? Впрочем, я не совсем понимаю, как это будет выглядеть!
— А тебе и понимать не надо!
— Смотри и слушай, вот и все.
— Ну, уж нет. Сначала все-таки расскажите.
Велюнд согласился посвятить меня в таинство. В полдень я уже был готов.
Все собрались на площади. Пока я еще был «дамуазо», непосвященный, значит. Я стоял, в полном облачении рыцаря. Ну, там эти кольчуги, шлем, щит, — в общем, всякая лабуда.
— Вот бы, сфотографироваться, — подумал я.
Приматы, почему до сих пор не открыли фотографию!
Вспомнил! У меня в машине. На заднем сидении. Точно! Лежит.
— Эй, остановитесь. Одну минутку!
— Что ты еще хочешь? — недовольно спросил Генри.
— Сейчас!
Я бросился к машине, если это слово подходит к моим телодвижениям.
— Вот! Есть. Пожалуйста. Да. Заряжен!
— Малый! Поди сюда! Стань здесь и смотри на меня через это окошечко. Потом, когда я взгляну на тебя, нажмешь вот эту кнопочку. Усек? Понял?
— Понял. Понял.
Я быстро вернулся назад и стал посередине. На меня торжественно надели шпоры. Потом, самый старый воин, старейшина, должен был перепоясать меня мечом. Но я выбрал Велюнда. Я уперся и не хотел больше никого! Пришлось всем согласиться. Итак, Велюнд перепоясал меня мечом. И в конце концов посвящающий, то есть Велюнд, нанес мне удар ладонью по щеке.
Это единственная в жизни пощечина, которую рыцарь может получить, не возвращая.
Все было великолепно. Особенно пощечина. Велюнд, конечно, постарался. Видно хорошо въелся я ему в печенки.
А с фотографией, конечно, случился казус. Он не мог не случится! Дикари, они навсегда останутся дикарями. Как их не учи!
Потом, уже дома, в Лондоне, когда я проявил эту злосчастную пленку, я обнаружил, что малый нажал на спусковую кнопку в то время, когда Велюнд вмазывал мне по роже! Снимок действительно был хорош! Только кому его покажешь теперь? Если кто и поверит во все мои приключения, то сможет убедиться, как там меня избивали, да еще прилюдно!
Ну ладно! Это еще все будет потом.
И вот, через три дня ко мне пришел Велюнд.
— Завтра, на рассвете, ты должен выехать из города на своей машине. Доехать до того места, откуда ты свалился к нам. Вот тебе флакон. В нем эта жидкость. В книге говорится, что как только ты выпьешь эту жидкость и произнесешь слова, — слушай внимательно! — слова — «Клату», «Верата», «Никто» — ты очнешься в своем собственном времени. И помни, — добавил он, — ты должен обязательно произнести все три слова точно. Точно! Ты понял?
— Да понял, понял. Я их уже как-то произносил.
— Но ошибся! И каков результат!
— А тут тоже может быть какой-либо иной результат?
