Он открыл дверь в ее комнату и вскочил. Линды не было. Лишь только ветер размахивал тяжелыми белыми шторами, которые казались крыльями смертельно раной птицы, лишь только дубовый пол блестел, усыпанный осколками разбитого стекла.
Эшли выбежал на улицу.
— Линда! Линда! Ты где?! — кричал он.
Ему сделалось не по себе. Шумели старые деревья, поскрипывали их стволы, с ветвей сыпались листья. Все повторялось, как тогда, как в ту жуткую ночь, когда миром овладели зловещие мертвецы.
Неожиданно из кустов, истерично смеясь и визжа, поднялась Линда. Ее белое одеяние казалось призрачным. Голова болталась из стороны в сторону, глаза были жутко вытаращены, а лицо обезображивала улыбка смерти.
Эшли отшатнулся и упал на спину. Его рука нащупала черенок лопаты. Линда, продолжая визжать и хохотать, бросилась на него. Она легко взлетела в воздух, на какое-то мгновение зависла над лежащим навзничь Эшли, но через мгновение, выставив вперед руки с подогнутыми пальцами и острыми загнутыми ногтями, бросилась прямо к его шее.
Эшли крикнул, и лопата снесла голову зловещему мертвецу-Линде. Голова завертелась в воздухе, и Эшли увидел кроваво-красный разрыв — след удара острой лопаты.
И вновь все повторилось, как в ту жуткую ночь. И вновь он хоронил свою возлюбленную. Но теперь уже над могильным холмом поставил крест, сколоченный из двух корявых сухих сучьев.
Когда острие креста вошло в мягкую рыхлую землю, и Эшли вытирал тыльной стороной ладони вспотевшее и осунувшееся лицо, страшно затрещали деревья. Они зашатались, зашумела листва. Черные тучи заволокли серебряный диск луны. Невероятной силы вихрь закружил вокруг дома.
Он мчался, ничего не разбирая на своем пути, выворачивал деревья, ломал кусты, сметая все живое. Вихрь налетел на дом, распахивая одну за другой двери. А те двери, которые были на замке, падали от его прикосновения, срываясь с петель, они разлетались с громким стуком и хрустом.
Эшли обернулся на этот зловещий вихрь. Его глаза расширились от ужаса. Он закричал, но было уже поздно. Зловещий вихрь подхватил его, как песчинку, как легкую пушинку, и закружил в своем смертельном необратимом танце. Он вздымал его над лесом, над горами, над каньонами, он вертел Эшли, как хотел. Единственное что смог сделать парень, это закрыть глаза и крепко зажать уши.
Наконец, зловещий вихрь стал ослабевать. Тело Эшли, ударившись о старое дерево, упало на желтые облетевшие листья.
Эшли чувствовал, как какая-то страшная сила пытается проникнуть в него, овладеть его телом. Парень дергался, силясь подняться, но это ему не удавалось.
Наконец, утомленный борьбой, Эшли затих и потерял сознание. Когда он пришел в себя, его лицо овевал прохладный вечерний ветер. Парень открыл глаза — садилось солнце. Он видел слепящий оранжевый диск над низким горным хребтом.
Прикрывшись от слепящих лучей рукой, Эшли осмотрелся: вокруг высились вековые деревья, землю устилал золотой ковер опавшей листвы. Он лежал неподалеку от старого добитого форда, того самого, в котором вместе со Скотти, Шейлой, Алисой и Линдой он приехал к охотничьему домику. И сам этот домик был тут, рядом, в двадцати ярдах от него.
— Что это было?! — изумился Эшли. — Что со мной? Где я?
Он провел рукой по лицу и увидел на своей ладони кровь — щека была сильно разбита. Эшли тяжело поднялся и направился к дому.
Возле фундамента клубился густой туман. И тут, из этого тумана, прозвучал хриплый, нечеловеческий голос:
— Будь с нами, Эшли. Ты сам проклял ту ночь. Она для тебя никогда не кончится.
Эшли рванулся к машине, распахнул дверцу и помчался по можжевеловой аллее, приминая бампером росистую высокую траву. Он еле успел затормозить перед разрушенным мостом. Эшли вышел из машины и стал на край обрыва. Оборванные тросы, искореженные балки. Дороги дальше не было. Оставалось только или прыгнуть вниз, в пенящийся ревущий поток, или вернуться назад.
— Нужно взять себя в руки, сосредоточиться, — уговаривал себя парень.
А солнце неумолимо исчезало за горным хребтом. И, наконец, исчезло. На землю пала тяжелая, почти непроницаемая, мгла.
У Эшли было два выхода: либо броситься в стремнину, в черную бездну, либо вернуться в страшный охотничий дом. Но он выбрал третье: он вскочил в свой добитый форд и помчался, не разбирая дороги, по лесу.
Хлестали по ветровому стеклу ветви, корявые сучья вспарывали автомобиль, сдирали краску. Но Эшли, с включенными фарами, мчался, подскакивая и вздрагивая на сиденье. Он хотел убежать отсюда, скрыться, исчезнуть. Но злая неведомая сила вертела автомобиль по своему желанию. Она не дала ему разбиться, упасть в каньон. Она несла его среди толстых вековых деревьев прямо к заброшенному охотничьему домику.
Наконец, Эшли нажал на тормоз, но было уже поздно. Автомобиль с разгону ударился в корявую толстую ель. Эшли вылетел, разбив ветровое стекло, и грохнулся головой в землю. Но тут же, охваченный одним инстинктивным желанием спастись, он вскочил на ноги и бросился в дом. Он метался в нем, закрывая двери, а злая сила кружила, преследуя его. Она выламывала еще оставшиеся двери, выбивала окна.
Эшли пытался хоть где-нибудь найти спасение, спрятаться хоть в какой-нибудь комнате, но ему это не удавалось. Наконец, он почувствовал, что злой вихрь начинает ослабевать. И вот он увидел, как вместе с рваными клочьями тумана, вихрь уносится дальше, покидая дом, покидая после себя вывороченные стволы деревьев, разворошенную землю, оставляя после себя разрушение и запустение.
На дом опустилась пронзительная тишина.
Но Эшли, кружась по дому, не заметил, что за ним наблюдает еще одна пара налитых кровью глаз. Зловещий мертвец, приподняв тяжелый люк погреба, следил за каждым движением парня. Он облизывал длинным черным языком запекшуюся кровь на своих губах, вращал глазами, но хранил молчание, не нарушая тягучую тишину, заполнившую дом.
Этой ночью на частный аэродром приземлился небольшой двухмоторный самолет. Открылась дверь салона, и по шаткому трапу, бережно сжимая в руках стеклянный футляр, спустилась молодая девушка с пепельными, в крупные локоны, волосами. Она так бережно несла свою ношу, словно в ее руках был тончайший сосуд, наполненный бесценной жидкостью. Она смотрела под ноги, ступала очень осторожно, боясь споткнуться или зацепиться о какой-нибудь мельчайший выступ.
Она поглаживала стекло футляра и нежно смотрела на то, что было у нее в руках.
Следом за ней, из салона самолета выгрузили большой кожаный сундук, густо облепленный яркими этикетками. Каждая этикетка обозначала страну, государство, где побывал этот огромный сундук.
Пилот помог выгрузиться, и только потом, с двумя чемоданами выскочил второй пилот самолета. Он бережно поставил поклажу на землю, на бетон взлетной полосы. Просигналил автомобиль, распахнулась дверца, и навстречу девушке бросился доктор Мартин Кинг.
— Здравствуй, Эми. Как все прошло?
— Осторожней, осторожней, не обнимай меня. Видишь, что я нашла.
Доктор Кинг внимательно, с удивлением, рассматривал стеклянный футляр, в котором покоились пожелтевшие изъеденные временем страницы со странными каракулями, завитками, знаками и пиктограммами.
— Что это?
— Ты не догадываешься, Мартин? Это недостающие страницы. Это те страницы, которые так упорно искали мои отец и мать. Мне удалось найти это сокровище.
— Да, я получил твою телеграмму.
Мартин осторожно взял в свои руки бесценное сокровище.
— Осторожно, — сказала Эми.
Но Мартин и так был осторожен. Он впился глазами в страницы.
— Ты себе представляешь, их же еще никто не читал! Тысячу триста лет прошло, когда последний человек держал их в руках. Это же будет сенсация. Это нужно немедленно обнародовать.
