– Да? – сказала Лили. В зале мгновенно воцарилась тишина. Роуз держалась за руку матери, глядя на приближавшегося к ним незнакомца.
– Я Мариса, – представилась женщина рядом.
– Я сказал Мара, – уточнил незнакомец. Он пробирался сквозь толпу прямо к Лили, словно знал ее. Причем не просто знал. В его глазах было смешанное выражение триумфа и недоумения, как будто он приехал специально за ней, но никак не мог поверить в то, что это она и что поиски окончены.
– Лили… Молчи! – сказала Энн, выступая вперед. – Не говори ни слова. Лаэм, сходи позови Джуда!
Но вместо этого Лаэм встал вплотную к Лили. Она почувствовала, как ей на плечи легла его рука. Ей некогда было обращать внимание на недоумение друзей, не знавших, то ли радоваться тому, что происходило с Лили и Лаэмом, то ли пугаться происходящего.
– У меня есть фото, – сказал человек, протягивая Лили карточку. – И вот эта заметка из газеты.
Она с недоумением глядела на эти свидетельства разного времени и происхождения, но в глазах у нее все расплывалось от набежавших слез. Не так от фотокарточки или содержания заметки, как от милого сердцу почерка, которым была проставлена дата в правом верхнем углу газетного клочка.
– Меня зовут Патрик Мерфи, – представился он. – Чуть раньше я бы представился как следователь Патрик Мерфи, но теперь я уже в отставке. Ваше дело было лебединой песней моей карьеры. Жаль, что его так и не удалось раскрыть.
Лили почувствовала, как Лаэм несколько облегченно вздохнул. До того, как незнакомец заговорил, он, как она поняла, готов был счесть его акулой, то есть ее мужем. Не в силах оторваться от родного почерка, Лили все никак не могла говорить.
– Что касается ваших друзей, – сухо продолжал Патрик, то все они вас узнали по фотографии. И как было не узнать? – вы ни капли не изменились. Но все старались не подать виду, словно впервые вас видели. Конечно, я приехал сюда только сегодня днем, но, уверяю вас, душу вытряхнул бы из всех своими вопросами.
В толпе кто-то громко засопел – должно быть, Марлена.
– Я знаю о существовании «Нанук», – сообщил Патрик.
– Разве быть членом клуба – это преступление? – спросила Энн.
– Разумеется, нет, – спокойно ответил он. – Преступление было совершено давно. И никто за него так и не ответил.
Лили съежилась. Может быть, существует какая-то ответственность за побег? Она знала, что по ее делу велось большое расследование, потребовавшее от сотрудников полиции много сил, стоившее больших денег. Лили силилась представить, каково может быть наказание за исчезновение.
– Она не сделала ничего плохого и противоправного, – прорычала Синди. – Я первая тебе наподдам по заднице за такие слова, не погляжу, что ты бывший полицейский. Ты даже не представляешь, через что она прошла…
– Синди, – успокоила ее Энн.
– Преступление совершил тот, кто издевался над Марой, – сказал Патрик и придвинулся ближе к Лили. – Кто посмел бить свою беременную жену. Это верно, что после вашего исчезновения мы обыскали весь дом, предполагая, что он является местом преступления, и прошлись люминолом по каждому дюйму. Вы бы только видели: кровь рассекла всю кухню, как грозовая молния. Вся кухня была забрызгана. Наверное, он ударил вас, Мара. Наверняка.
– Он действительно это сделал, – сказала Лили. – Но это не были побои.
– А как же кровь?
– Иногда он просто сбивал меня с ног, проходя мимо, – объяснила она. – Мотивируя это тем, что я беременна, неуклюжа и что я мешаю ему пройти, загораживая пространство. Однажды я ударилась головой и рассекла ее. Каждый раз он прикидывался, что это получилось случайно. – Она немного помолчала, мысленно вернувшись в прошлое. – Долгое время я верила ему…
– А в ту ночь?
– В ту ночь случилось нечто другое. Он был в ярости… – Тут она оборвала речь и взглянула вниз на Роуз. – Простите, но сейчас я не могу вам все рассказать. Мне нужно укладывать спать дочь.
– Очень красивая девочка, – сказал рыжий полицейский. Глаза его почему-то сияли.
– Конечно, красивая, – вмешалась Марлена. – Вся в Лили.
– А я хотел сказать, что она очень похожа на Мэйв, – сказал Патрик Мерфи.
– Бабушка! – ахнула Лили.
– Она очень скучает, Мара. Каковы бы ни были причины, изгнавшие вас из дома, она, я думаю, убеждена, что они очень веские. Потому что я никогда не видел большей любви; и я знаю, что сознательно отпустить вас из дома – это самая огромная жертва, на которую могла отважиться бабушка.
– Она не имеет к этому никакого отношения, – заволновалась Лили, испугавшись, что у бабушки могут возникнуть неприятности.
– Как бы там ни было, – сказал Патрик, – но она ежедневно пользуется сделанным вами очечником с надписью «Нанук», и именно она, наконец, решилась рассказать мне о своем членстве в обществе «Мистик Аквариум». Ведь это вы устроили его, чтобы она имела возможность бывать там и, глядя на китов-белуг, мысленно видеться с вами?
– Она вам рассказала?
Коп кивнул.
– И эту вырезку, – он указал на клочок газеты у Лили в руке с заметкой о катастрофе на пароме в Ардна-Маре, – тоже она мне дала. – А знаете зачем?
– Зачем? – спросила Лили, прижимая к себе Роуз и беря за руку Лаэма, давая ему тем самым понять, что пора уходить, – из гостиницы, от копа, от всех этих разговоров про бабулю. Слишком уж много всего сразу: и операция, перенесенная Роуз, и отношения с Лаэмом, а теперь и вот это…
– Мне кажется, ей хотелось, чтобы я вас нашел. Это она направила меня сюда, Мара.
– Она никогда не сделала бы этого, – сказала Лили. – Она даже не знала, куда я уехала.
– Этого, может быть, и не знала, – согласился он, – зато точно знала, что я вас разыщу. По-моему, она уже достаточно долго обходится без вас. Но что-то изменилось, и ей нужно, чтобы вы вернулись домой. Подумайте об этом, Мара.
– Мама… – В голосе Роуз прозвучала печаль и усталость. Джессика стояла с ней рядом, как почетный караул. Элли, дочь Синди, находилась на расстоянии полутора метров от них и еле сдерживала эмоции.
– Меня зовут Лили, – сказала женщина. – Мара исчезла с лица земли. Вам это ясно? И я хочу, чтобы так и было. А теперь мне нужно отвезти дочку домой.
– Должен признаться, у меня к вам есть еще кое-какие вопросы.
Лили согласно кивнула, но ничего не ответила. С Лаэмом и Роуз она вышли из гостиницы, они сели в грузовичок и покинули огни Кейп-Хок, въехав в темные, загадочные скалы и сосны, которые Лили уже так давно – и по сей день – называла домом.
Но то обстоятельство, что она минуту назад стояла рядом с человеком, только что видевшим ее бабулю, так потрясло ее, что она не могла унять дрожь, и ей пришлось покрепче обнять Роуз, чтобы самой не рассыпаться.
Мариса оперлась о стойку портье, глядя, как Джессика проводила Роуз к выходу и теперь махала на прощание ей вслед. Все «Нанук» дружно загудели.
– Ты знала об этом?
– Я знала, что она по каким-то причинам сбежала из дома.
– А отчего она сбежала – знала?
– Догадывалась. У нее был такой загнанный вид, когда она впервые появилась в Кейп-Хок.
– Я помню, она запнулась, когда впервые представилась, как ее зовут, – сказала Синди. – Мы с Элисон только что об этом говорили. Тогда мы поняли, что Лили – это не настоящее имя. Но было совершенно очевидно, что ей хочется сохранить свое имя инкогнито, нечего и говорить.
– Нам в голову не приходило приставать к ней с расспросами, – согласилась Дорин.
– Неужели вы даже между собой не говорили об этом? – удивилась Мариса.
Энн покачала головой:
– По правде сказать, нет. Долгое время я даже не думала об этом. У нее были коротко острижены
