знаю, как все было. Не беспокойтесь обо мне.
— Подождите немного, не кладите трубку! — горячилась Дина. — Хотим предостеречь вас. Мы тоже, кажется, знаем все. Это была месть. Он, вероятно, будет искать и вас. Вы ведь были в том замешаны… Вы понимаете, что я имею в виду… Он… этот парень, что любил ту девушку…
]В трубке на время установилась тишина, которую затем нарушил удивленный голос:
— О чем вы, черт возьми, говорите?
— Пожалуйста, — пыталась объясниться Дина, — мы нашли те бумаги, которые миссис… вы знаете, кто… которые она прятала. Сейчас они укрыты в надежном месте. Но сначала мы их прочитали. Знаем все. Видели фотоснимок, на котором вы около театра вместе с… вы знаете, с кем… Читали газетные вырезки.
— Прошу вас, поверьте мне! — донесся из трубки взволнованный голос. — Догадываюсь, в чем вы меня подозреваете. Но все было иначе. Дети, дорогие! Не хочу, чтобы вы так плохо обо мне думали! Поверьте! Я абсолютно невиновен. Ни о чем не подозревал. И только потом сообразил, для чего меня использовали. Но было уже поздно. Умоляю вас, верьте мне!
— Мы вам верим, — быстро ответила Дина. — Но тот, другой… Вы знаете, о ком я говорю… Тот человек не знает, что вы невиновны. И, может быть, не захочет в это поверить. Может быть, не Даст вам ни возможности, ни времени для оправданий. Остерегайтесь! Он так долго ждал случая отомстить!
Снова наступило молчание. Потом голос в Рубке спросил:
— О ком вы говорите?
— О парне, который был в нее влюблен…
— О Боже! — судя по голосу, говоривший, видимо, едва удержался от смеха. — Только один парень был влюблен в Бетти — это я!
— Минуточку! — вскричала Дина, но напрасно ждала продолжения: трубка молчала. Она попробовала постучать по рычажку телефонного аппарата, но наконец сдалась. — Его уже нет! Положил трубку!
— Во всяком случае мы знаем, что он в безопасности, — облегченно вздохнула Эйприл. — По крайней' мере, в настоящий момент… Что он сказал?
Дина повторила слова мистера Сэнфорда. Сестры ошеломленно глядели друг на друга.
— Я ничего уже не понимаю, — призналась Эйприл.
— Я тоже, — подтвердила Дина. — По-прежнему считаю, однако, что надо ближе присмотреться к Руперту ван Дэсену. Но ты хотела что-то сказать, когда зазвонил телефон.
— Ничего важного, — шепнула Эйприл. Она собиралась открыть Дине свой секрет, но момент показался ей неподходящим. Захотелось сначала подробней разузнать о Руперте ван Дэсене. — Мамуся может появиться в любой момент, а у нас еще масса дел на кухне.
Дина побежала в кухню.
— Сегодня накроем стол на веранде, это большой праздник. А когда Арчи вернется с букетом…
В кухне и на веранде закипела работа. Вернулся Арчи, с трудом затащив в дом одну большую коробку и другую поменьше.
— Жаль, что у меня не было с собой грузовика, — объявил он, водрузив коробки на стол. Эйприл открыла большую коробку.
— Дина, смотри! Какие прекрасные розы! Целая охапка!
— Изумительные! — засвидетельствовала Дина. Она принесла для них самую большую вазу, какую только смогла найти. Эйприл тем временем открыла другую коробку.
— Ах, какие красивые! — восхитилась Дина.
Эйприл вынула букетик, вставляемый в петличку: маленькие алые бутоны, перевязанные светло-синей ленточкой и украшенные тончайшим кружевом папоротника.
— Боже милостивый, только не плачь! — взмолилась Дина.
— Я вовсе не плачу, — всхлипывала Эйприл. — Мамусе это точно понравится. Дина, она не способна на убийство!
— Кто? Мамуся?! — обомлела Дина.
— Миссис Черингтон.
— Да что с тобой? Разве я это говорила?
— Моя сестричка свалилась с луны, — насмешливо ввернул Арчи.
— Тихо, братишка-дурачишка, — мгновенно отреагировала Эйприл. — Накрывай на стол!
Когда Мариан Кэрстейрс спустилась по лестнице вниз, в центре стола возвышался огромный букет прекраснейших роз. Вафельница уже разогрелась, а готовое тесто для вафель находилось в кувшинчике. От накрытого крышкой металлического блюда исходил аппетитный запах жареной грудинки, обещающе побулькивала кофеварка. На материнской тарелке покоился букетик алых бутонов. И никого из детей!
— Ах! — непроизвольно вырвалось у' Мариан. Она остановилась, оглядываясь. Вокруг не было ни души, только что-то прошелестело за занавеской, послышалось чье-то хихиканье, кто-то тихонечко шикнул. Мариан громко заговорила, расхваливая своих самых лучших во всем мире детей, восхищаясь цветами, аппетитным завтраком, наслаждаясь собственным счастьем.
Наконец троица выскочила из засады и с восторженными воплями бросилась к матери, грозя задушить ее в объятиях. Потом Эйприл прикрепила алый букетик к материнскому халату, Арчи еще раз чмокнул ее в нос, а Дина принялась готовить вафли.
Когда было использовано все тесто до последней капли и была съедена последняя крошка самой последней вафли, а Арчи вылизал остатки сиропа в баночке, Дина шепнула Эйприл: 'Иди ты!' Эйприл покачала головой: 'Нет, лучше ты!' Тогда Дина решила: — Хорошо. Идем вместе!
Сбегав в гостиную, они подняли одну из диванных подушек, вытащив из-под нее красиво упакованный сверток. С торжественными улыбками они поставили сверток на стол перед матерью.
— Это мне? — удивилась Мариан.
— Разве в доме есть еще какая-нибудь мать? — возразила Эйприл.
— Какая красивая поздравительная открытка! Кто ее рисовал?
— Цветы рисовала Эйприл, а буквы я. Но, мамуся, разверни, пожалуйста, пакет.
Улыбаясь, дети смотрели, как их мать медленно — по их мнению, даже слишком медленно — отворачивает один за другим листы тонкой оберточной бумаги. Сияющими глазами они всматривались в лицо матери, когда, сняв, наконец, последний лист упаковки, она положила на стол книгу. Книга доктора философских наук Элси Смит-сон Парсонс называлась 'Как вести себя с детьми. Очерк по психологии ребенка. Пособие для родителей'.
— Мамуся, посмотри, что написано на титульном листе, — попросила Эйприл.
На титуле оказалась дарственная надпись: 'Любимой матери от любящих детей — Дины, Эйприл и Арчи'.
У Мариан Кэрстейрс словно ком застрял в горле, она громко сглотнула слюну.
— Ах, какая прекрасная книжка! Спасибо вам!
— Будем читать мамусе каждый день по одной главе, — с готовностью предложила Дина. — Попеременно, день — я, день — Эйприл. Мы подсчитали, что прочитаем всю книгу за двадцать два дня, включая воскресенья.
— Замечательная мысль! — Мариан в раздумье вглядывалась в титульный лист, затем посмотрела Детям в глаза. — А это случайно не деликатная форма критики моего поведения?
— Ах, нет, мамуся! — воспротивилась Дина. — только…
Но прежде чем Дина успела вспомнить о замечании, брошенном лейтенантом Смитом, в беседу поспешно вмешалась Эйприл.
— Мы в самом деле очень довольны нашим воспитанием. Нам нравится, как мамуся поступает с нами Но нам кажется, что для большей уверенности..
— Мамусе действительно может пригодиться эта книжка? — забеспокоилась Дина.
— Ну, конечно же, я безумно ей рада! Но еще больше радуюсь вам!
— Мы просто без ума от мамуси! — не уступала Дина.
— А я от вас схожу с ума еще сильнее? — отвечала ей Мариан.
— Мы от тебя без ума сильнее самого сума сбродного безумца, — Дина старалась превзойти материнскую оценку.
