Мальчишки вначале боялись подойти к Андрейке, затем, осмелев, приблизились и, приподняв подол его рубахи, осмотрели живот — никакой там крови не было.
— Ни одной царапинки! — заверил Нигмат.
Повеселевший Андрейка сел и попросил у Гумера закурить. Подобострастно улыбаясь, тот вытащил из кармана пачку папирос.
— Вот они — ваши макароны, — усмехнулся Харис.
Первую папиросу Андрейка дал Ване, вторую взял себе, остальные передал ребятам. Пачка пошла по рукам.
Закурили все, кроме Хариса и Вани. Кашляя и задыхаясь, начали пускать в небо синие струйки дыма.
— Я так и не понял, кто победил, — сказал Нигмат.
— Никто! — заявил Яшка. — Испугались оба.
— Нет, Ваня выдержал экзамен.
— Андрейка тоже.
— Оба они испугались…
— Как же быть? — задумался Нигмат. — В один котёл две бараньи головы не всунешь.
— Значит, пусть ещё раз померяются.
— Ну что ж, я согласен, — сказал Андрейка, потирая локоть. — Но если правду сказать, верх всё-таки взял Ваня.
— Значит…
— Значит, команда ему подчиняется, — решил Харис.
Ваня в разговор не вмешивался. Он думал: как же так получилось, что патрон взорвался не в руке, а где-то за тополем? Ваня с Андрейкой стояли друг против друга. Потом Андрейка упал. И что-то ещё крикнул. Значит, патрон отбросил не он. Кто же тогда выручил Ваню? После выстрела над упавшим Андрейкой склонился Харис… Неужели он?..
Ваня сразу повеселел. Улыбаясь, как человек, увидевший друга, с которым не встречался больше года, шагнул он к Харису и тронул его за рукав.
— Ты? — спросил он, показав глазами за тополь.
Харис кивнул.
— А если бы в твоей руке рвануло?
— Руки не жаль, — усмехнулся друг, смущённо пожав плечами. — Я боялся, чтобы тебе глаза не вышибло.
— Спасибо…
До книг и тетрадей никто не дотронулся. Мяч тоже лежал в стороне. Мальчишки заговорили о сабантуе.
— Харис, давай поборемся, — предложил Ваня. — По-татарски!
— Пожалуйста…
— Но ты же боишься щекотки, — заметил Гумер.
Несколько дней назад Ваня попросил Хариса научить его татарской борьбе. Мальчишки стояла тут же, наблюдали. Только Харис схватит друга за поясницу, тот прыгает, как молодой жеребёнок. Хохочет и машет руками: «Нет, не могу! Щекотно…»
А сейчас Ваня вдруг твёрдо заявил:
— Не боюсь.
Глаза Нигмата сузились:
— Да, да. Пусть борются, пусть. И если победит Харис…
— Там видно будет. А пока, Нигмат, придётся подчиняться Ване, — вставил Андрейка.
— Но его приказа ещё не было.
— Будет.
Ваня пришёл в себя:
— Ну что ж, — сказал он. — Первый приказ такой: бросить папиросы! Никто ещё не видел пользы от курения. А вред — на каждом шагу.
Харис и Ваня бросили свои папиросы на землю и растоптали ногами. Но мальчишки бросать и не подумали. Сразу видно: приказ командира им не понравился.
— Как же так? — усмехнулся Яшка. — Солдатам табак выдаётся каждый месяц. Если бы вред был, не выдавали бы!
— Значит, им положено.
— Приказ не обсуждают, а выполняют, — вмешался Харис.
— Даже когда он неправильный?
— Как, ребята? — спросил Андрейка. — Признаём такого командира?
— Не признаём! Нет!
— Не признаёте? — сказал им Ваня. — Хорошо. Харис, пошли отсюда. — И оба направились к воротам.
— Два «макарона» испортили! — сокрушался Нигмат. — Как это можно раздавить целые папиросы?
— Понял! Я понял их секрет! — вскочил вдруг Гумер.
Андрейка встревожился:
— Какой секрет?
— Вот что ребята: Ваня и Харис хотят бороться на сабантуе, чтобы взять первенство! Силу набирают. Потому и бросили папиросы. Берегут здоровье. И знаете, куда пошли? На тренировку!
Гумер швырнул папиросу на землю. За ним последовали другие.
— Айда! И мы на тренировку!
Не прошло и полчаса, как дровяник запылал ярким пламенем. Собрался народ. Приехали пожарники в медных касках, с топорами, с лестницами. Огню разгореться не дали. Но сарай был разобран.
Многие из куривших ребят исчезли, будто в воду канули. Пришёл участковый и, расспросив, что случилось, повёл Ваню и Хариса в отделение милиции. Напуганная Ирина Лукинична, проклиная «увязавшегося на её горе за разбойниками» Ваню, заплакала.
— Вот и кара божья, — вспомнила она слова тётки Глафиры.
В этом предположении её поддержали и другие женщины. Пошли разговоры, пересуды…
— В этих местах черти завелись!
— До закрытия церкви такого не было!
— Надо просить, чтобы открыли её!
Ваню и Хариса, допросив, отпустили домой. Ирина Лукинична встретила сына упрёками. Взять кочергу или скалку — рука не поднялась. Зато, будто маленького, поставила его в угол. Ваня примирился, не стал ей возражать. Мать, уверенная, что этот проказник долго стоять в углу не будет, вернувшись домой с базара, несказанно удивилась. Ваня как стоял в углу, так и стоит. Но только… на руках.
— Что же ты со мной делаешь, мучитель! — крикнула Ирина Лукинична. — Что ещё за фокус придумал?
— Не фокус, а тренировка…
— Встань сейчас же! А то лёгкие опустятся, негодник.
— Не опустятся. Для того и тренируемся, чтобы не опускались.
— Опять этот Харис придумал?
— Нет, сам. Он об этом ещё не знает. Красным командиром стать не легко — надо ко всему привыкнуть.
— Но к тому, чтобы не есть — не пить, себя не приучишь. А на базаре вон какая дороговизна…
— Потерпи немного, мама, — серьёзно сказал Ваня. — Вот скоро стану водителем трамвая. Деньги начну зарабатывать. Картошек накупишь, сколько надо. И мяса.
— Беда мне с тобой, сынок. Тебя не поймёшь: то красный командир, то водитель трамвая… За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.
— А вот увидишь…
